Ведьма

Поборов желания скривится, ведьма медленно поднялась. Матушка говорила, что таким стоит отказывать, что такие недостойны Дара. Они как склизкие черви, сегодня просят и умоляют, а завтра будут обходить тебя за три девять земель, да ещё и пустят слухи нехорошие. Женщина, опомнившись, подскочила на ноги и принялась теребить передник.

Фелисия взглянула на Дэниала, поймала его тяжёлый взгляд. Она чувствовала расползающуюся хворь по телу. Девочка тяжело дышала и медлить было нельзя, но ведьма колебалась. Рыжая легко коснулась руки брата, тот вздрогнул.

— Повторять не буду, — парень двинулся было к ним, но Фелисия, решив всё для себя наконец,  вцепилась в него, глядя умоляющими глазами.

— Пусть зайдут, братец, прошу тебя.

— Мать...

— Её здесь нет!

Девушка не знала откуда в ней взялось столько смелости. Она сжала кулаки, сверкая зелёными глазами. Матушка учила читать людей и у пришедших не было ничего, кроме глухого отчаяния. Ни следа дурной мысли, ни намёка на корысть: только страх и отчаяние. Дэниал долго, пристально смотрел на неё, затем слабо улыбнулся. Закатив глаза, колдун махнул рукой. Фелисия бросилась убирать всё со стола, облегчённо выдохнула.

— Несите её сюда.

Мужчина размашистыми шагами прошел в дом, осторожно укладывая девочку. Её знобило. На лбу проступали капельки пота, хрупкое тельце подрагивало. Губы будто обветрены, сухие, почти белые, а лицо наоборот пошло красными пятнами.

— Давно она?

— Две недели. Поначалу кашель, а затем хуже и хуже.

— Почему раньше не пришли?! — гневно вскинулась ведьма на гостя, осторожно касаясь руки девочки. Тело почти сдалось, у него почти не осталось сил биться, да и откуда бы ему взяться в таком-то заморыше? Девочка была еще более худой, чем она когда-то.

—Ну... как же это... — Он замялся, отводя взгляд в сторону.

— Боялись? — Дэниал ухмыльнулся, вернувшись с небольшим сундучком из кладовки. — Не мудрено.

— Уходите, — тихо проговорила Фелисия, неровно выдыхая. — Ты, брат, тоже. Придёте под утро.

— Из дома уходить?! Тебя тут с... Этим бросить?! Спятила? — колдун хотел было возразить, но поймал взгляд девушки и только тяжело вздохнул. Женщину просить повторно не пришлось, она спокойно покинула дом тут же. Чуть ли не взашей Дэн выволок ничего не понимающего мужчину, и тяжело захлопнул дверь. Какое-то время за ней слышалась ругань, по вскоре затихла.

Ведьма склонилась над девочкой. Нет, травы тут понадобятся в последнюю очередь: не справятся. Слишком... Она нахмурилась, прищурившись. Болезнь была странного происхождения: сначала спала свернувшейся змеей, а потом укусила, пуская яд в кровь. Прокляли? Но кому и что мог сделать обычный ребёнок? Думать было некогда, по ощущениям девочке оставались считанные часы.

Фелисия глубоко вдохнула, пытаясь унять нервную дрожь. Никогда прежде она не оставалась с чем-то таким с глазу на глаз. Всегда рядом была матушка — помогала, подсказывала, подхватывала, если руки не выдерживали и заклинания срывались.

Она провела рукой над всем телом, затем положила одну ладонь на грудь, затем вторую. Закрыла глаза. Забрать или наоборот — насытить, и свет всё сделает сам? Выбор не велик, но от этого сейчас зависела жизнь её подопечной. По виску скатилась капля пота, спина взмокла — стало невыносимо жарко. Огонь в очаге полыхнул. Она улыбнулась. Ну конечно.

Мгновение, воля и жар из всего тела собрался в одну точку: девочка в бреду распахнула глаза, закричала, попыталась вырваться, но ведьма только сильнее прижала её к неровной поверхности стола, жмурясь и шепча, шепча, шепча. Это больно. Знает по себе, когда-то Флоренция точно так же лечила и её. Той холодной зимой, когда по ночам ветер страшно завывал на чердаке и холод просачивался ото всюду.

Незримый человеческому глазу огонь быстро расползался по маленькому телу, жадно пожирая все инородное, что только мог найти. Всё, чего в девочке было не должно было никогда. Очищал, убивал и возрождал. Фелисия видела, как она горит с Изнанки, как чёрными пятнами вспыхивает сопротивляющиеся проклятие и не позволяла себе сомневаться, хотя очень хотелось. А вдруг тело не выдержит такой мощи? Вдруг девочка слишком слаба, чтобы пережить огонь? Но пан иль пропал.

Девочка продолжала кричать, но уже обрывисто, больше хныкала: и без того была истощена, а сейчас силы вовсе покидали тело. Руки ведьмы тряслись, их сводило от напряжения, но она, скрипя зубами, всё равно продолжала. Флоренция делала это легко, не принужденно и девушка даже не подозревала, что окажется настолько трудно.

— Помочь? — к ней неслышно подлетела одна из обитательниц дома. Заглянула через плечо, покачала головой.

— Будь добра. Ей нужны силы.

Девушка кивнула, переместилась к изголовью больной и осторожно провела по русым волосам. Кончики пальцев на секунду похолодели, но потом огонь снова нагрел их и ладони неприятно закололо.

Сколько прошло времени? Фелисия уже терялась, глаза периодически закатывались, и она едва не оседала на пол, но вовремя успевала заметить и сосредоточится.