Ведьма

Чувствовала жар от костра, тени пламени.

– Завяжите ей рот, пока она не прокляла наши души!

– Нет, оставьте меня в покое! Оставьте меня!

– Угомонись, демон!

Ты кричала, пока светловолосый парень не заткнул тебе рот. Толстяк связал тебя. Тощий перекинул тебя через круп своей лошади, а высокий наблюдал за происходящим.

– Заклятий немало она наложила, как и было велено… – прокаркала старуха. – Против вашего короля, который прячет слабых и поверженных…

– Никто не узнает об этом. Мы закончили, женщина.

Я трепыхалась так сильно, скулила так громко.

– Тише, милая… – Молодая девушка, ее локоны касаются моего лица.

– Да-да, – проскрипела старуха. – Или я укушу тебя за хвост.

Ее беззубая улыбка. Ее нож у моей щеки.

– Смотри! – рассмеялась девушка. – Посмотри на Джона Барроу, этого медведя. Как он пьян!

Грузный человек ногами забрасывал костер землей, рассыпая искры в ночи. Его голова была медвежьей. Маска, которая ревела и пила.

Ты смотрела на меня, связанная, немая.

Лошади вскинулись на дыбы. Ты лягалась и брыкалась.

Нет. Пожалуйста.

Рука сомкнулась на моей шее, подняла меня высоко.

– А, она нужна тебе?

Да. Да, очень.

– Тогда лети!

И подкинула меня в воздух.

Не плачь, я лечу. Как птицы, которых мы любили гонять.

Я полетела в пламя и жар и свет.

Я выла, ибо тебя не было рядом.

Оставшись совсем одна, я горела за тебя.

10

– Нет!

Я вскочила, готовясь сражаться с пламенем. Нога подвернулась, и я упала, напоровшись на острый камень.

Дыхание перехватило. Колено пронзила боль. Не было никакого огня. Никаких мужчин, никакой старухи. Просто дурацкий сон. Такой странный сон. Я вспомнила, что до того, как уснуть, смотрела на камень матери…

Он по-прежнему лежал у меня в руке. Я вытерла пыль с его черной поверхности, чтобы искорки засияли. Мать, бывало, перекатывала его в ладонях, когда гадала, занимаясь целительством.

Позади послышалось негромкое лошадиное ржание.

Я быстро встала, и, когда зашевелилась, пряча камень в сумку, боль разлилась выше по ноге.

По скалистой тропе спускался всадник.

– Доброго дня!

Мужчина. И коль он окликнул меня так приветливо, то, разумеется, не хотел причинить мне вреда в это страшное время, когда любой мог убить случайного встречного за короля или страну. Вот поэтому я не доверяла ни одному мужчине, как бы там он меня ни приветствовал.

Тропа вела вниз, теряясь в тени леса. Если этот мужчина – волк, тогда надо уйти с открытого пространства.

– Эй! Эй, постойте!

Когда мы с матерью охотились, то старались быть не на виду, передвигались пригнувшись, быстро и тихо, между деревьев.

– Не бойтесь! Доброго вам дня, слышите?

Он пришпорил коня, камни перекатывались под копытами. Я зашагала еще быстрее. Тропа стала уже, и ветви растущих на склоне деревьев дотягивались до меня. Воздух был влажным. Река журчала далеко внизу.

– Прошу, постойте! – Звяканье стремян и удил раздалось еще ближе.

Конь фыркнул. Я вздрогнула в тени. У меня не было оружия.

– Мисс, я не причиню вам вреда!

Снизу, оттуда, где крутая тропа делала поворот, а зеленый отсвет становился темнее, раздался всхрап еще одной лошади. Это что же, охотники на ведьм решили загнать меня на убой, как безропотного ягненка? Тогда я встречу этих волков лицом к лицу и покажу им свои собственные зубы.

Журчание реки стало слышнее. Тяжелое пыхтение коня раздалось почти у моего уха, и я подвинулась к самому краю тропы над обрывом. Спиной я ощутила жар большого тела, заполнившего узкую тропу.

– А, наконец-то…

Я подняла глаза. Солнечные лучи, проникающие сквозь листья, слепили меня. Против солнца виднелся лишь силуэт всадника. Он поднял руку и приветственно коснулся лба.

– Я догнал вас, мисс.