Ведьма

В колеблющемся свете свечей он посмотрел на мои рыжие волосы, мои грубые руки. Я не была леди, как его кузина, которая сейчас тянулась к нему.

– Питер, Ивлин столько пережила, и…

– Я говорю о мужчинах, которых называю псами за то, что они сделали. – В горле покалывало – слова не желали быть произнесенными. – Они пришли к нам домой…

И наконец я вытащила их, из-под солдатских сапог, из-под ее нагого тела, которое все еще лежало в грязи.

– И убили мою мать.

Питер уставился на меня, кружка замерла у рта.

– Теперь скажи мне, Питер Торговец с клинком над дверью… – Свечи затрепетали, услышав мой шепот. – Ты бы стал помышлять о мести, если бы убили твою?

– Я бы не смог думать ни о чем другом. – Он выдержал мой взгляд. – Мне жаль, что и ты не можешь.

Слушающему на лестнице было тоже жаль? Я надеялась, что так. Я надеялась, что всему этому городу было жаль.

– Знаю ли я этих людей? – Он наполнил наши кружки, наполнил свою.

Вино оплетало мой язык.

– Ты мог бы помыслить суд над ведьмами без Высокого, без охотника на ведьм?

– Охотник на ведьм? Мэттью Джейкобс… – Вино Питера лилось как из открытой раны. – Клянусь всеми святыми!

– Папочка! Папочка! Папочка!

Вниз по лестнице сбежала маленькая девочка в ночной рубашке с золотистыми волосами и розовыми ото сна щечками.

– Тетя Анна! – И она запрыгнула к Анне на колени, обвила ее своими розовыми ручками. – Папочка! Тетя Анна приехала ночью!

Анна обняла ее.

– Моя Фэй! Моя Фэй!

– Кто это, папочка?

Малышка посмотрела на меня глазами своего отца, карими, как коричневый корабль под слепящим солнцем.

– Ее зовут Ивлин, моя маленькая. – Он осушил свою кружку. – Но кто она, я не знаю.

Снова шаги на лестнице, на сей раз тяжелее. Следом за Фэй спустилась женщина, такая же светловолосая, красивая и бледная. Она крепко прижимала к себе младенца, который смотрел на нас широко раскрытыми глазами и улыбался.

– Джессика…

Анна сделала движение навстречу женщине, но та смотрела только на меня. Ибо она, я знала, слушала наш рассказ.

– Вино притупило твои чувства, муж. Я знаю, кто она. – Женщина подошла к столу, и Питер коснулся ее руки. – Она ведьма. – Она посмотрела мне в глаза. – Ведь так?

Все в этой комнате устремили взгляды на меня.

И будто бы мать тоже сейчас на меня смотрела. Как тогда, когда я кричала ей, что ненавижу ее, что не хочу быть такой, как она. Когда я бросила ее. Эти люди ждали от меня ответа. И я не оставлю ее чудовищем с того пергамента на перекрестке. Они узнают, что такое настоящая ведьма. Это был мой долг перед ней.

– Да, – сказала я. – Это так.

И Фэй подскочила к своему отцу, потянула мать за рукав.

– У нас в доме ведьма! – И показала на меня пальцем.

Она засмеялась, а я обвела взглядом их всех, эту семью, которая видела меня в истинном свете.

Ведьма в их теплом доме.

22

– Можно мне взять Генри?

Анна протянула руки к ребенку, которого держала Джессика, и его пухлые пальчики тут же вцепились в нее.

Питер налил вина жене, а та стояла и смотрела на меня.

– Ты тоже ведьма теперь, тетя?

Анна засмеялась.

– Как ты выросла! И погляди-ка на твоего крепкого братца! – Я смотрела, как она вдыхает его запах – молока и сна. – Вот, садись рядом со мной, и я нашепчу тебе секретики.

Какой же хорошей ведьмой она была.

Я посмотрела на руку Питера в руке Джессики. Они были близки, эти двое, их союз был крепок. Хорошие люди. Хорошая семья. А теперь среди них оказалась ведьма. Но эта семья тоже была знакома с магией, я видела это. И я решила говорить.

– Что вам известно о ведьмах? – Мой голос заставил их вздрогнуть.

– Я скажу! Я! – Фэй раскачивалась у Анны на коленях. – Ведьмы знают магию и целительные заклинания и они говорят с животными!

– Хорошо, малышка. А кто тебе об этом рассказал?

– Мамочка. Правда, мамочка?

Джессика села за стол, по-прежнему не отпуская руку мужа. Они держались друг за друга из страха передо мной?

– Когда родился Генри, я сильно заболела, у меня была лихорадка, и никто не мог мне помочь. Наш священник…

– Не вспоминай об этом человеке! – проворчал Питер. – Самодовольный католический дурак. Спасение для нашей души, действительно. Надо было дать ему по ушам! – Он отхлебнул большой глоток вина и выругался себе под нос.

– Но потом, муж, – ее голос успокоил его, – у нас на пороге появилась женщина. Она услышала о нашем несчастье. – Джессика посмотрела мне в глаза. – Она была ненамного старше тебя. Она взялась лечить меня. Я не знаю, что я пила, какие припарки она ставила мне днем и ночью. Но жар прошел. Она исцелила меня.

Питер поцеловал ее руку.

– Исцелила, и не Бога мы благодарим. – Он поднял кружку. – А таких, как ты, Ивлин.

Стыд тронул мои щеки. Я не умела того, что сделала та юная ведьма.

– Я не такая, – твердо сказала я. – Я лишь хочу отомстить. Хочу исправить зло, причиненное моей семье. Вот и все.

Питер подался вперед.

– Но эти люди, которых ты ищешь, опасны. Вооружены. На суде будут толпы людей… – От вина его слова сплетались друг с другом. – Разве они не будут тебя искать? Как ты доберешься до них, сразишься с ними?