Ведьма. Без права на чувства

– По легенде, Зафира сошла с ума из-за любви, – пожала я плечами. – Точнее, из-за предательства любимого. Она убила его… и после этого уже не смогла побороть в себе проснувшуюся тёмную сторону, а её дар из созидательного стал разрушительным.

Бран невесело хмыкнул и принялся сосредоточенно ерошить угли в костре. Затем снова подкинул несколько веток, будто эти простые механические движения помогали ему думать. И лишь спустя долгие секунды тишины снова посмотрел на меня.

– Получается, что кто-то узнал о твоём даре и решил забрать его себе, – озвучил он свои выводы.

Я кивнула.

– Думаешь, в Ферсии ты будешь в безопасности? Уверен, там тоже найдутся те, кто решит, что твой дар им нужнее, – продолжил он. – Так есть ли смысл прятаться в республике? Мы с Алексис не сможем всё время быть с тобой. Два-три месяца, и отправимся обратно.

– Там меня научат пользоваться силой, чтобы я могла создать хорошую защиту или постоять за себя, – ответила я, чуть ёжась от ночной прохлады, от которой даже костёр почти не спасал. – Пойми, там у меня есть хотя бы крохотный шанс на нормальную жизнь. Здесь же… меня ждёт вечное затворничество.

– Ясно, – ответил Бран. – Спасибо, что рассказала. Теперь я лучше понимаю, чего нам стоит ждать от твоих преследователей. И уверен, они не остановятся. Если мы справимся с одними, придут другие. Ведь кто-то готов на многое ради получения твоего дара. Следовательно, Магнолия, нам всем нужно постоянно быть начеку. И давай обойдёмся без лишних знакомств и подозрительных личностей. А лучше тебе вообще не оставаться одной. Или я, или Лекса всегда должны быть рядом. Понимаешь?

Да, теперь я стала осознавать это. До сих пор вздрагивала, лишь стоило вспомнить вчерашнее нападение. Зато рядом с Ониксом я чувствовала себя в полной безопасности, хоть сам он далеко не простой и безобидный парень.

– Иди спать, – сказал он. – Тебе нужен отдых, а то завтра совсем не будет сил.

– Боюсь, не усну, – ответила я честно.

– Если продолжишь сидеть здесь, то точно не уснёшь, а в палатке у тебя хотя бы будет шанс. Иди. И не бойся. Мы тебя в обиду не дадим.

Сказав это, он ободряюще мне улыбнулся, и от этой скупой улыбки, на которой играли блики от костра, моей душе стало тепло и спокойно. А ещё вдруг вспомнился разговор между Ониксом и смотрителем, свидетелем которого я стала сегодня утром. И, то ли обстановка лесной ночи была располагающей, то ли мне просто захотелось получить ответную откровенность, но, сделав пару шагов к палатке, я вдруг остановилась и спросила:

– У тебя есть шрам на правом бедре?

Бран посмотрел на меня с явным удивлением, и вдруг с его губ сорвался приглушённый смешок.

– Подслушивала, – бросил он беззлобно. – А ведь я тебя не видел и не чувствовал. То есть, ты умеешь, когда надо, оставаться незаметной?

– Это работает на уровне желания, – призналась я ему, хотя это прозвучало, как оправдание. – Я просто захотела, чтобы меня не слышали и не видели.

Во взгляде Брана мелькнуло восхищение и, буду честна, мне это очень польстило. Ведь раньше мои ведьмовские умения всех лишь пугали, поэтому видеть одобрение оказалось особенно приятно.

– А ты полна сюрпризов, Магнолия. И, я уверен, это только начало.

– Зови меня Мегги, – попросила я, чувствуя, как в этот момент между нами будто протянулась тоненькая ниточка.

Вот только, кажется, снова ошиблась. Ведь в ответ на моё предложение Бран лишь иронично хмыкнул и снова отвернулся к костру.

– Ты ответишь на мой вопрос? – напомнила я ему. – Про шрам?

– Нет, – сказал он, не поворачиваясь.

– Почему? – выдала я с лёгкой обидой. – Я почти уверена, что он там есть. Ты слишком ярко отреагировал на рассказ смотрителя. То есть, ты…

– Магнолия, – с нажимом и холодом произнёс он, снова превратившись в отстранённого, чужого Оникса. – Это тебя никак не касается.

Он глянул на меня через плечо и сделал вид, что сосредоточен на пламени костра.

– Иди спать.

Его слова больно задели за живое и даже отозвались в душе непрошенной обидой. Но мне хватило гордости промолчать и просто уйти в палатку. Да только магия вокруг меня всё равно всколыхнулась, начала притягиваться, готовая в любой момент выплеснуться наружу. Это отрезвило лучше ведра холодной воды на голову. Ведь мне ни в коем случае нельзя допускать спонтанных выбросов. Значит, снова нужно брать себя в руки.

Уже забравшись в спальный мешок и направив часть поглощённой силы на утепление воздуха в палатке, я вдруг подумала, что в последнее время начала слишком часто вот так срываться. А ведь уже полгода умело держала все свои эмоции под строжайшим контролем. Если и допускала вспышки возмущения или радости, то исключительно кратковременные. Да я даже в поезде не дала себе рыдать в полную силу, попросту впав в безопасную апатию. Но из-за Брана уже второй раз едва не дошла до срыва. Хотя, скорее всего, дело не в нём, а в обстоятельствах. Тут ни один человек не смог бы оставаться спокойным и хладнокровным.