Ведьма и король (СИ)

— Я иду в свою спальню, а ты идешь за мной, — сказала Этне.

Я нахмурился:

— Не дело тебе указывать, куда мне идти. Возвращайся, я буду до полуночи.

Но в Этне словно вселился демон. Она залилась слезами и принялась поносить меня за неверность, а Саар за коварство. И подруги жены приглушенно роптали, принимая ее сторону.

Я взглянул на Саар, ища поддержки, но она перестала обращать внимание на меня и Этне, переставляя по доске фигурки. На губах ее то и дело проскальзывала презрительная усмешка. Этого я не смог стерпеть. Вскочив, я схватил Этне за руку повыше локтя и поволок к дому. Женщины испуганно расступились передо мной и побежали следом. Кто-то из них прошипел что-то обидное Саар. Она рассмеялась.

По дороге нам попался Кельтхайр. У него было удивленное лицо. Кровь прилила к моим щекам. Я развернулся и ударил Этне. Она вскрикнула и громко заплакала. Женщины, бывшие с ней, завопили. Я крикнул, что пора бы им вспомнить о своих мужьях и детях и топнул ногой. Они разбежались, как стайка куриц.

Этне плакала навзрыд.

— Прекрати выть, — сказал я жестко.

Кельтхайр не осмелился подойти и остался стоять во дворе.

Мы с Этне зашли в ее спальню. Она села на ложе и закрыла лицо. Косы ее упали на колени, а плечи вздрагивали. Я взъерошил волосы. Потом схватил со стола кувшин с вином и бросил в угол. Этне заплакала сильнее.

— Зачем позоришь меня перед людьми? Что ты вытворяешь, жена?! — спросил я у Этне.

— Пусть она уйдет, если я и вправду жена тебе, — сказала она.

— Кто? — крикнул я, хотя сразу все понял.

— Эта ведьма, — сказала Этне.

— Чем она помешала тебе, глупая?

— Пусть она уйдет, — сказала Этне.

Я схватил ее за подбородок, заставляя поднять голову:

— Не смей указывать мне.

Дверь тихо скрипнула, и вошла Саар. Она вздохнула и прислонилась к стене, сложив на груди руки.

Этне порывисто задышала, испепеляя ее взглядом.

— Успокойся, женщина, — сказала Саар. — Я не делю ложе с твоим мужем.

Этне не поверила ей.

— Поклянись, — сказала она.

Саар пожала плечами.

Этне снова заплакала.

— Саар, поди прочь, — попросил я.

— Успокой жену, — сказала она.

— Саар, поди прочь, — сказал я уже громче.

Она колебалась, поглядывая на Этне.

Та вдруг решительно вскинулась:

— Тогда пусть выйдет замуж!

— Что ты сказала? — спросил я, невольно оглядываясь на Саар. Она стояла, невозмутимо поигрывая ожерельем.

— Выдай ее замуж, — выпалила Этне. — Успокой мое сердце. Если рядом с ней будет муж, люди перестанут болтать…

— Кто посмел?! — крикнул я.

Жена испуганно втянула голову в плечи.

— Теперь я пойду, — сказала Саар.

— Нет, постой! — крикнул я, чувствуя, как огонь полыхает в глазах. — У тебя кто-то на примете?!

— Нет, — ответила Саар коротко.

— Отдай ее за Угайне, — сказала Этне.

Я сказал жене, что ей надо положить в рот, чтобы замолчать. Этне снова залилась слезами. Губы Саар кривились в улыбке, но румянец сбежал со щек.

— Ты хочешь за Угайне? — спросил я у моей колдуньи. — Ты сговорилась с ним за моей спиной?

— Нет, — сказала она.

Я стал понемногу остывать.

— Ты хочешь замуж?

— Нет, — ответила Саар в третий раз.

Я махнул рукой, разрешая ей уйти.

Дверь за ней закрылась, и я заходил взад-вперед по спальне.

— Кто говорит недостойные речи, жена? Отвечай!

— Все говорят, что она околдовала тебя. Когда она входит, глаза твои видят только ее. Но это я твоя жена, а не она!

— Это наветы! — сказал я.

— Ты меня пытаешься убедить или себя? — спросила Этне.

Я снова отвесил ей пощечину.

— И ты не жена мне, если слушаешь подобное!

— Это правда! — сказала она, прикрываясь.

— Саар — соратник и советчица, — настаивал я. — И злые языки мелят попусту. Она — самая чистая из женщин.

— Она — ведьма! — сказала жена. — И только ты не видишь, как она расточает улыбки и ласковые взгляды твоим воинам! Она погубит тебя!

— Кто смеет это говорить?!

— Все говорят! И если ты не видел ее с мужчиной, то это значит, что ты слеп!

Я ударил ее еще два раза, разбив губу. Вид крови остановил меня. Обругав жену, я вышел из спальни. Велел запрячь колесницу и уехал один, не взяв никого. Бешеная скачка привела в чувство и остудила голову. Кони были все в пене, когда я понял, что им надо отдохнуть. Я остановил колесницу, распряг коней и вытер собственной рубашкой. Они тяжело дышали, тычась мордами мне в шею. Я погладил их и отпустил пастись.

Этне сказала неправду про Саар. У нее не было мужчины. Сколько раз я бывал в хижине, приходил и ночью, и днем, и под утро, но никогда не заметил ни единого знака, что она была не одна. Нет, никого у нее не было, у моей колдуньи. Никого. Я вернулся в город, когда стемнело. Мне не хотелось видеть ни молочного брата, ни жену. Ночь я провел в главном зале. Лег у очага, закутавшись в плащ, и долго не мог уснуть.

Несколько дней я находил любой повод, лишь бы только оказаться подальше от города. Саар с собой я не брал. Мы с Кельтхайром и несколькими воинами проверяли границы, объезжали ближайшие деревни, нагоняя страх на тамошних жителей, развлеклись, разогнав стадо на землях лагенов, и в конце концов вернулись домой.

— Прости, что так было, — сказал я Саар при встрече наедине.

Она сидела у костра во дворе и точила нож.