Ведьма Пепельных туманов

Эордан на короткий миг опустил голову. Ему явно не хотелось говорить, но я подбадривающе улыбнулась ему, и он сразу приободрился. Брайан, заметив это, недовольно заворчал, шурша бумагами.

– Издавна считается, что вас, госпожа, нельзя злить, так как вы можете не дать душе после смерти соединиться с предками. И это многих страшит. Кто знает, какое слово или действие вы сочтете оскорбительным для себя. Мы ведь простые люди, – словно оправдываясь в чем-то, сказал колдун, явно ощущая себя после каждого слова все более неловко.

Я была удивлена. Честно говоря, даже не знала, что у меня есть такое право. А есть ли оно? Может быть, все это придумала какая-нибудь вёльда, которой хотелось власти? Да, кажется, если такое и было, то ей вполне удалось.

Даже не знаю, радоваться мне подобному или же огорчаться.

Глава 46

«Как обычно – когда в моей жизни происходит что-то такое, что раз и навсегда переворачивает ее, я пугаюсь. Наверное, это нормально, я точно не знаю, но тогда я тоже ощутила вполне знакомый страх. Впрочем, чтобы бояться, у меня были веские причины, но чуть позже я осознала, что даже страх и возможная судьба не страшила меня так, как потеря. У меня всегда так: сначала я жажду получить, получив – пугаюсь, а потом отчаянно не желаю отпускать. В тот раз страх прошел быстро и вместо него пришла неуемная радость, а чувства к мужу снова изменились, раскрасившись дополнительными цветами».

Из воспоминаний Арлет Каннингем-Куинн

Проснувшись, я несколько минут лежала, прислушиваясь и к себе, и к окружающей обстановке. Судя по звукам, доносившимся с улицы, лагерь давно уже встал.

Приподнявшись на локте, поморщилась. В последние недели я стала не переносить запах готовящейся на кострах каши. А уж если каша пригорала, то я едва могла сдержать рвотные позывы. Признаю, иной раз приходилось уединяться, чтобы не смущать остальных своей явно не нормальной реакцией. Случалось это, как правило, по утрам, так что до сих пор мне удавалось скрывать свой необычный недуг.

Я пыталась понять, что со мной такое, ведь до этого момента никогда не страдала чем-то подобным, но так ни к чему и не пришла.

А еще я заметила за собой резкие перепады настроения. Могла обидеться на Брайана ни с того ни сего. Но мне хватало силы воли не показывать этого. Сложнее было со слезами. Я никогда не была слишком плаксивой, бывало, даже побои от отца переживала стойко, но сейчас… Что-то с моим организмом точно случилось, так как иной раз приходилось надолго уединяться, чтобы переждать очередной порыв поплакать. Это было… странно.

К тому же появились не менее странные пристрастия в еде. Порой я ловила себя на диком желании пожевать кору от дерева или же хотелось немедленно съесть чего-нибудь кислого или приторно-сладкого.

Сказать, что я испугалась, – ничего не сказать.

Я привыкла к себе. Знала обо всех своих желаниях, могла более-менее контролировать свои эмоции, не допуская слишком сильных вспышек. Хотя стоит признать, что порой внутри бушевала буря. И вот сейчас мое собственное тело предавало меня. Иной раз я едва сдерживала то, что вспыхивало во мне.

Я замкнулась в себе. Старалась быть как можно больше в одиночестве и раздражалась, когда это не удавалось. А учитывая, что в лагере было множество людей, полностью я могла остаться сама с собой, только если бы ушла глубже в лес. Но стоило мне отойти на пару шагов дальше, чем положено, как тут же, словно из-под земли, появлялся Брайан.

При этом он всегда смотрел на меня так внимательно, будто обо всем знал, но молчал. А еще я стала замечать, что он постоянно опекает меня. Если мы едим мясо, то мне достаются самые сочные и крупные кусочки. Как-то я высказалась, что спать на походной кровати неудобно. На следующий день кровать из палатки была вынесена, а вместо нее на полу разложили целую кучу шкур и одеял. Когда утром мне становилось плохо, Брайан словно бы не обращал на это внимания, но однажды я заметила, как он стоит, прячась за кустами, явно охраняя меня. Тогда я разозлилась, но через минуту умилилась подобной заботе.

Грэгор тоже как-то изменился. Куда бы я ни пошла, кто-то из них постоянно был рядом, словно их привязали ко мне.

И сновдаль… Он тоже смотрел на меня по-особому. Поначалу даже как-то удивленно, не то чтобы будто во что-то не верил, просто явно чего-то не ожидал. Я хотела спросить, а потом отчего-то испугалась и смолчала.