Ведьма Пепельных туманов

От этих мыслей мне стало дурно. Неужели это всё? Глаза сами по себе наполнились слезами. Я вцепилась в руку сновдаля, желая спросить, сказать, но воздуха из-за накатившей паники не хватало.

В какой-то момент я ощутила, что мне под нос суют какую-то кружку. Я даже не поняла, как выпила.

– Ингрэйг! – завыла я, когда он отнял у меня питье. – Я беременна?

– Да, госпожа, – невозмутимо отозвался он, а я заплакала еще сильнее, просто не веря в такую несправедливость. Что я пожила-то? Мне даже двадцати нет! Большую часть времени со мной никто не говорил. И вот когда я нашла хоть кого-то, кто принял меня такой, какая есть, я должна умереть? Почему? – И я теперь умру? – спросила совершенно по-детски, цепляясь за руку сновдаля, будто за какой-то спасительный якорь.

– Нет, госпожа, – ответил Ингрэйг, а потом я ощутила на своей голове его ладонь. Он гладил меня по волосам, явно пытаясь хоть как-то успокоить.

– Нет? – я даже слегка отстранилась, заплаканными глазами смотря на Ингрэйга. – Почему?

– Потому что ребенок, которого вы носите, не может быть вёльдой, – спокойно отозвался сновдаль.

– Нет? – я шмыгнула носом, немного успокаиваясь. – А почему? – снова спросила, чувствуя себя донельзя глупой.

– Потому что это мальчик, – с легкой улыбкой ответил Ингрэйг, а его глаза, обычно безмятежные и спокойные, как-то радостно сверкнули, будто он и в самом деле испытывал положительные эмоции. – Но он будет сильным колдуном. Мы все это чувствуем, госпожа. А теперь хватит плакать, – пробормотал он, будто бы смутившись чего-то. – Вам вредно так переживать.

Я смотрела на сновдаля и не могла до конца поверить в то, что услышала. Я беременна. У меня будет мальчик. Но когда я успела? Ему явно не больше двух месяцев, так как до этого… Ну, откуда появляются дети, я знала. Неужели на этом сроке уже видно, кто будет? Или просто существа это чувствуют? Ох, сколько вопросов.

Одно я знала точно – в следующий раз надо быть аккуратней, а то так забеременеешь вёльдой и придет мое времечко. Да, однозначно, нужно будет придумать, как обезопасить себя. Хорошо, что сейчас мальчик.

Я вздохнула облегченно, сразу повеселев. Правда, я, кажется, так до конца и не поняла, что со мной произошло. Ничего, на осознание произошедшего у меня есть еще время, а сейчас нужно обезопасить нас всех. А значит, пора уже решить что-то с существами, ведь некоторые из них могут сильно помочь на этой войне. Например, те же гончие. Они вполне могут навести страх и ужас на цицирийцев. Да, хорошая мысль. А теперь вытереть слезы и за работу – у меня появилась отличная мотивация поскорее закончить эту войну и отправиться домой.

В Каннингем! 

Глава 47

«Можно ли любить так, что весь остальной мир будет казаться серым и скучным? Кто-то наверняка скажет, что нельзя так сильно погружаться в любовь, теряя себя, но я скажу, что сердце само выбирает, какой любовью оно готово поделиться. Иногда мне казалось, что я задыхаюсь от силы тех чувств, что поселились во мне. Иногда мне хотелось прекратить это. Иногда я плакала ночами, не в силах справиться со всем этим. А иногда я благодарила небеса, что позволили мне ощутить нечто подобное. И тогда ко мне приходило осознание, что люди сильны именно этим – чувствами».

Из воспоминаний Арлет Каннингем-Куинн

После своего неожиданного открытия я начала наблюдать за мужем и Грэгором и поняла: они знают! Почему не говорят мне, не имею ни малейшего понятия, но в каждом их движении, слове, действии четко отслеживается забота и беспокойство, которые они отлично научились прятать. Но теперь, когда и я знаю, мне стало это видно!

Из-за резко обострившейся вредности не стала им ничего говорить. Сначала и вовсе хотела обидеться, но потом быстро передумала.

Всё-таки меня немного пугают и напрягают такие перепады настроения.

Для осуществления своей задумки я отправилась к камню. В тот день я ощущала буквально громадный прилив сил и энтузиазм. Понятия не имею почему, но я всем своим существом стремилась в замок Каннингем, словно что-то внутри меня выбрало это место своим домом, посчитав его безопасным и уютным. А ведь на самом деле замок был весьма мрачноватым строением, имеющим некую мистическую красоту.