Ведьма. Пробуждение

Егор сгреб мои волосы, натянул, отстраняясь и вынуждая прогнуться, едва не переломиться, и посмотрел мне в лицо, одаривая еще одним пониманием. Он действительно ненавидит таких, как я. И меня в том числе, причем с особой силой именно потому, что хочет. Да еще и как. Ухмыльнувшись открыто и злорадно этому озарению, я закинула руку ему на затылок и вогнала ногти в кожу головы, и сама поцеловала. Издав стон, полный одновременно гнева и бессилия, Волхов ответил на поцелуй, вторгаясь в мой рот жестко, намеренно удерживая в неудобной, зависимой позе, контролируя каждое движение и практически причиняя боль. Но я ему отвечала тем же, кусая его губы, царапая зубами и вгоняя ногти в кожу без жалости. И он остановился первым. Оторвался, жадно хватая воздух, и отпустил пряди, позволяя выпрямиться, навалился, вжав всей поверхностью тела в зеркало.

– Не обязательно все так, Люда, – прохрипел, протолкнув колено между моих ног, заставляя открыться для него.

– А как? – я вскрикнула от его вторжения. Жесткого, как и поцелуй. – Ты сам велел мне учиться быть взрослой. Так на кой мне притворяться, что между нами что-то, кроме голой похоти? Мне это нужно, ты хочешь это давать. Сам сказал. Так давай, и все на этом.

Егор стиснул мои бедра так, что синяки завтра мне точно обеспечены. Хотя о чем переживать? Все заживет, следов не останется. Ни на теле, ни в душе. Темп и сила его вторжений сотрясали мое тело с такой силой, что зубы клацали, добавляя вкуса соли и железа во рту, что породил наш поцелуй. И снова, как в наш первый раз, он сорвался раньше. А я впитала, прямо-таки пожрала каждый его гортанный стон, гримасу, искажающую лицо в отражении и содрогание тела, что ощутила всем своим, буквально распластанным его тяжестью, и только после этого провалилась в собственный оргазм.

– Взрослые люди притворяются всегда, Люда, – пробормотал в мой затылок Волхов, как только меня отпустила последняя судорога удовольствия. – Презирают это в других, но ни черта не хотят по-иному ни в них, ни в себе. Поэтому продолжают притворяться и лгать уже целую вечность.

А вот Данила говорил, что подлунные друг другу не лгут.

Глава 21

Майор практически бережно, как могло бы почудиться, довел меня до ванны и помог забраться. Я включила воду, подстроила температуру, опять поражаясь удивительной для подобных, еще недавно диких для меня обстоятельств тишине в сознании. Ни горечи послевкусия, ни стыда, ни разочарования в себе, такой-сякой. Это было похоже на… сытость, что ли. Вполне себе комфортно по большей части, хотя и была моя натура прежняя с таким в корне не согласна. Но и сожалеть не видела смысла. Сожалеть можно, когда есть некий момент очарования, опьянения, что ли, тогда и отрезвление все омрачает и пробуждает угрызения совести. Я же Волховым очарована не была, иллюзий по поводу происходящего между нами не испытывала, но и циником с ходу становиться отказывалась. Очевидно, это тот самый нелепый и грустный момент, когда ты осознаешь прекрасно, что ты не такая и это не твое, но все равно делаешь. Наверное, есть такие счастливые люди с твердыми, как алмаз, принципами и великим прирожденным знанием, что им нужно, а как ни в коем разе нельзя. Да чего уж там, спроси меня пару дней назад, и я бы с легкостью рассказала что такое хорошо, а что такое плохо. Но не сейчас. Мне нужно заново научиться ориентироваться и ходить в этой странной подлунной реальности, и если чертов секс без чувств необходим для обретения тут сил и ясности мысли, то пусть все так и происходит пока. Подумаешь, миллионам людей для того, чтобы совокупляться, и вовсе серьезные причины не нужны, не говоря о чувствах, так какого черта рефлексировать?

– Отмывайся, я пойду позабочусь о том, во что тебя одеть, – сказал майор, полоскаясь в раковине.

– Волхов, а я тебе на кой черт нужна? – спросила, потирая кожу лодыжек под водой. – Только зубы опять не заговаривай.

– Если ты надеешься, что меня настолько посткоитально расслабит, что я выболтаю тебе то, что хранил бы в секрете прежде, то напрасно, Люда.

– Да боже упаси! Ты же у нас Железный Феликс, блин. Хм… или мне бога теперь упоминать нельзя?

– О таких вещах у бога спрашивать и нужно, я без понятия. А насчет твоего первого вопроса… Тебе стоит знать, Люда, что свободная ведьма – это своего рода феномен и крайне редкий. Тем более ведьма родовая. Обычно они изначально с рождения или с момента начала обучения уже с потрохами принадлежат ковенам или же иным могущественным подлунным покровителям, по сути, владетелям. И это пожизненно, и уйти по собственной воле сколько-нибудь стоящая ведьма может только на тот свет стараниями врагов или же своих же товарок. В этой среде, мягко выражаясь, не приветствуется текучка кадров. Каждый, кто не с тобой, – против тебя. А когда твоим противником может стать тот, кому известны твои слабости или в чьих руках нечто твое: те же волосы, кровь, хоть чешуйка кожи – то это уже смертельно опасный враг. Убей первым – вот железное правило подлунного мира, Люда.

– По твоим словам, это не мир, а филиал ада какой-то.