Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

Особняк почти полностью слился с ночью, обозначив несколько окон тусклыми огоньками. Все левое крыло было погружено во мрак, и взгляд непроизвольно льнул к этому сгустку тьмы, а сердце болезненно сжалось. Дурное предчувствие? У Дани такое порой случалось. В последний раз было перед тем, как застрелился драгоценный кузен. Она тогда смотрела на него, еще живого, но отчего-то испытала такой приступ страха, что едва не грохнулась в обморок. Вот и сейчас, щурясь в темноту, Дани ощущала, как ледяными волнами накатывает необъяснимый ужас.

— Что здесь произошло? — пробормотала она и прикусила губу. Зря спрашивала. Сейчас начнется.

Она ожидала, что на нее немедля обрушится шквал насмешек, но Аламар, на удивление, лишь ответил:

— Не твоего ума дело.

Между тем они приближались к особняку, левое крыло осталось позади, и страх отступил. От парадного веяло теплом и уютом. Дани, переступая с ноги на ногу, внезапно ощутила прилив сил, даже трястись перестала. Она просто смотрела на резные высокие двери, а душа грелась у неведомого огонька, так, словно в этом месте с ней могло приключиться нечто хорошее.

«Ну что за глупости, — подумала она и покосилась на замершую рядом черную фигуру, — что вообще может меня здесь ждать хорошего? Чудовище, заполучившее жертву».

Ее передернуло. Да, вот уж правда, она в полной власти этого человека, и он сможет сделать с ней все, что посчитает нужным.

Аламар потянул на себя бронзовую ручку.

На Дани упал мягкий свет, какой могут давать магические кристаллы. Она потянула носом и едва не разрыдалась: пахло свежей выпечкой. Домом. Семьей и любовью. Так не могло пахнуть в жилище Аламара Нирса. Должно было за милю разить гарью и ненавистью. Разве так может случиться, чтобы у такого чудовища был такой дом?

— Входи, — коротко приказал Аламар и для пущей убедительности подтолкнул в спину.

Дани переступила порог и остановилась.

У нее ноги по щиколотку вымазаны грязью, а дальше — чистый, золотистый деревянный пол. И лестница с мраморными перилами и резными балясинами, уводящая на второй этаж. Дани снова начало знобить, она обхватила себя за плечи руками.

Ну вот. Она в доме Аламара. А что дальше?

— Ньями! Ньями! — позвал он, широким шагом пересекая холл и не обращая внимания на мокрые следы на чистом полу.

— Господин Аламар, — раздался откуда-то сбоку низкий бархатный голос. Он принадлежал женщине, и, скорее всего, женщине в летах, но еще не древней старухе.

И правда, в холл плавно вышла высокая и стройная женщина в сером платье прислуги. Из-под накрахмаленного белоснежного чепца выбилось несколько очень темных, тяжелых прядей. Дани рассмотрела ее лицо: женщина была явно чужеземкой. В Рехши не водилось людей с таким смуглым цветом кожи и темными миндалевидными глазами.

— Господин Аламар, — она резко остановилась, будто налетела на невидимую стену. Дани поймала ее растерянный взгляд и выдавила улыбку. — Что…

— Позволь представить мою жену, — голос Аламара так и сочился ядом.

При упоминании «жены» Ньями дернулась, словно ее ударили.

— Но, господин Аламар… — почти шепотом.

— В чем дело? Ты не рада? — он вернулся к Дани, развернул ее за плечи так, чтобы от взгляда Ньями ничего не укрылось, — на мой взгляд, отличная жена. Способная родить мне наследника.

— Но… как же госпожа Бьянка?

Аламар усмехнулся.

— Пока госпожа Бьянка раздумывала, нашлась куда более сговорчивая кандидатура. Не так ли, милая?

Дани съежилась, ощутив прикосновение металла к лицу.

А ведь теперь… он будет постоянно ее касаться, вот этой страшной железкой. И не только.

Ньями наконец обрела способность двигаться, всплеснула руками и бросилась к ним.

— Всеблагий… Господин Аламар, я рада, очень рада. Но почему ваша жена в таком виде?

— Такой вид, Ньями, вполне свойствен девкам из подворотни.

Дани устало прикрыла глаза.

Нет, она не услышала ровным счетом ничего нового. И — да. Она вполне ожидала подобных выпадов. Теперь Ньями будет смотреть на нее как на отбросы.

Но разве в этом будет что-то, к чему она не привыкла?

— Господин Аламар, — голос Ньями прозвучал неожиданно строго, — так нельзя. Совсем нельзя. Позвольте, я заберу вашу жену и приведу ее в порядок. Она ведь могла подхватить простуду. Или грудную лихорадку, того хуже. И потом… — ее взгляд упал на застегнутый ошейник, — что это?

— Не смей его снимать, — процедил Аламар, — снимешь — убью. Не посмотрю на то, что ты…

— Хорошо, как скажете, — Ньями поджала губы, — но я все же приведу вашу жену в чувство. Позволите?

Инквизитор стоял прямо за спиной Дани, и гладил ее протезом по шее, время от времени спускаясь чуть ниже, обрисовывая холодным металлом вырез рубахи.

— Осмотри ее, мою жену. Не хочу подцепить от нее какую-нибудь заразу.

Кровь бросилась в голову, и Дани опустила взгляд.

Стыдно. И больно. Ей захотелось развернуться и крикнуть в это лицо, вечно закрытое маской — за что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделала?