Ведьма с серебряной меткой. Книга 1

— Мама! — гул в ушах нарастал, легкие разрывались.

Дани шарила руками в попытке достать Ньями, но ловила лишь воздух.

А потом ее также резко дернули наверх.

Больно, за волосы.

Хватая воздух и одновременно давясь собственным воплем, Дани едва соображала, что Аламар подхватил ее под мышки и вытащил из ванной. Усадил на стул. Как будто издалека донесся его голос:

— Я запрещаю тебе, слышишь? Запрещаю пытаться убить мою жену. Это мое право, наказывать. Не твое. Если нарушишь приказ, я убью твоего сына. Поняла? А теперь пошла вон.

Дани поморгала, пытаясь сфокусировать зрение. Легкие горели, из носа текла вода вперемешку с кровью. Ее трясло так, что клацали зубы.

— Перестань, — брезгливо сказал Аламар, — нечего сопли разводить. В следующий раз будешь думать, кому и что говоришь.

— Я… — она закашлялась, — Ньями…

— Повторяю для слабоумных. Думай, что и кому говоришь.

В голосе звенел металл.

Перед глазами наконец перестали мельтешить цветные круги, и Дани посмотрела на Аламара.

Он сменил черный мундир на длинный стеганый халат, темно-бордовый. Влажные черные волосы рассыпались по воротнику и вились колечками. Брови сошлись к переносице, Аламар был очень, очень зол.

— Почему Ньями хотела меня убить? — хрипло спросила Дани, — я сказала ей, что из-за меня сбежал принц Ксеон. Но ей-то что принц сделал?

Инквизитор передернулся. А потом метнулся к ней, больно сжал за плечи и встряхнул. В светло-серых глазах билась, металась знакомая уже боль.

— Не смей упоминать здесь имя этого ублюдка, — прорычал в лицо, — не здесь. Не в этом доме.

Затем отстранился и, криво ухмыляясь, окинул Дани пристальным взглядом.

— Жаль, что Ньями не успела сделать то, что я ей поручил. Ну, ежели что, у нас есть целители.

— Что?..

— Поднимайся, — кривая ухмылка, — самое время исполнить супружеский долг, дорогая.

— Но… — из гола выполз сдавленный писк.

Нет, конечно же, Дани приблизительно знала, что это такое и как делается.

Но представить себя… с ним? И сразу же после того, как ее едва не утопили?!!

А до этого мечтала лишь о том, чтобы красиво очерченные, полные губы Ксеона коснулись ее. Мечтала… да и то не каждый день. Даже не осмеливалась. Какой жуткий оскал судьбы.

— В чем дело? — поинтересовался Аламар, — тебя смущает отсутствие маски? Пугают шрамы?

— Нет, — торопливо ответила Дани, — не пугают. Совсем.

— Тогда чего дрожим? Мне интересно, под принца ты с таким же выражением на мордахе ложилась?

Она замотала головой.

«Никогда…»

И жаль, что никогда. Потому что тогда ее первый раз случился бы с желанным мужчиной.

— Мне надоело ждать, — процедил Аламар, грубо подхватывая ее под локоть и стягивая со стула, — идем, жена, в спальню.

Дани не сопротивлялась. Без толку.

Едва поспевала за Аламаром, шлепая по деревянному полу. Вода стекала с волос, катилась ручейками по ногам и оставалась редкими лужицами на идеально чистом полу.

— Пожалуйста, — прошептала Дани, — не надо… так…

— А чего ты ожидала? — огрызнулся он, — вино и фрукты в постель? Лепестки роз? Или на что у тебя там фантазии хватает?

Мелькнула мысль о том, что на руке, за которую он ее волок, останутся синяки. Внутри все стянулось в тугой, болезненный узел. И шею под ошейником кололо, словно шипы в кожу впивались.

Дани съежилась, когда Аламар распахнул дверь и втолкнул ее в комнату. Она быстро огляделась, но не осмыслила ничего, кроме огромной кровати, застеленной шелковыми простынями.

— Ложись, — последовал приказ.

— Пожалуйста… господин Аламар…

— Заткнись, ложись и раздвигай ноги. С принцем как, приятно было?

Дани все же помедлила, за что и поплатилась. Одним стремительным броском Аламар опрокинул ее на кровать и снял халат. Вся левая половина его тела выглядела так, словно ее и правда терзали железные когти. А руку… что ж, рука, судя по всему, была оторвана. Или откушена.

— Не надо, — попросила она, — прошу вас.

— Дорогая, ты ж моя жена. Забыла?

Она сжалась в комок, глянула на Аламара. Тот неторопливо стягивал штаны. Дани зажмурилась.

«А как же покорность, присущая жене?» — лязгнуло в голове голосом жреца Всеблагого, который провел брачный ритуал.

«Не могу. Не могу-у-у-у. Отпустите меня… Мамочка!»

Она взвыла в голос, когда Аламар, почти не прилагая видимых усилий, уложил ее на спину и коленом развел ноги.

— Смотри на меня, — приказал хрипло, — чтобы знала, что я — не он. Смотри, ну же!

И больно сдавил скулы железными пальцами, вынуждая открыть глаза.

— Не надо, — прошептала Дани, уже понимая, что ее слова — все равно, что шум льющейся воды.

Что-то страшное надвигалось неотвратимо, ей хотелось снова зажмуриться, стать маленькой-маленькой, чтобы никто не нашел, но она смотрела и смотрела, и в какой-то миг ей показалось, что она видела когда-то Аламара. Когда-то давно. И был он совсем… другим… Но каким именно, Дани так и не поняла. Внизу полыхнуло болью, она закричала, пытаясь вырваться, она выгибалась и царапалась, пока, наконец, Аламар не поймал ее запястья и не вытянул руки над головой.

— Прекрати. Не вынуждай тебя бить.

Дани замерла под его взглядом.