Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

Ксеон остановился перед дверью, за которой томилась ненаследная принцесса Льер. А затем, подумав еще чуточку, поднял засов, отомкнул замок и вошел.

Здесь было темно, единственный магкристалл выхватывал из мрака блеклое пятно света, и пахло просто отвратительно. Крысами, гнилью, испражнениями. Он намеренно выбрал для Льер эту камеру, чтобы понимала, с кем связалась, и чтобы вконец затоптать ее гордость, стереть с губ вечную ухмылочку. В конце концов, эта змея всегда смотрела на него чуть свысока, видать, считала себя умнее. Интересно, какие выводы она сделала, просидев некоторое время в таком дивном местечке?

— Льер, — позвал он, — жива еще?

Из угла донеслась возня, женщина закашлялась.

— Чего пришел?

— Фу, ну что за непочтительное обращение к королю? — он сделал несколько шагов вглубь, поискал глазами принцессу, — выходи, разговор есть.

— Мне казалось, что мы обо всем уже поговорили.

— Тебя силком тащить? Выходи лучше сама.

Она вылилась из темноты в свет магкристалла, словно бледный призрак, и Ксеон не мог сдержать победной улыбки. Ну наконец-то Льер перестала хитренько улыбаться. Наконец-то на ее осунувшемся лице проступило страдание. Длинная полотняная рубаха, испачкавшись, походила на нищенские лохмотья.

— Что тебе нужно? — сипло спросила она, обхватив себя руками.

В этот миг Ксеона снова накрыло душной, прогорклой волной страха.

Верховный инквизитор на свободе…

«Да перестань ты, что он может сделать?»

— Сперва я скажу, что нужно тебе, — выдавил он, — наверное, горячая ванна, свежее белье и нормальная кровать, мм?

— С чего это такие милости? — хмыкнула Льер, — проваливайте, ваше величество. Я предпочитаю сдохнуть в темноте, лишь бы не видеть вашу морду.

— Невоспитанная, плохая девочка, — прошептал Ксеон, — я хочу, чтоб ты сделала мне один артефакт. Я знаю, что ты умеешь.

Льер фыркнула и рассмеялась. В глазах сверкнуло безумие, и это безумие могло оказаться опасным.

— Ты в своем уме, Ксеон? Ты… после всего, что со мной сделал, ты приходишь просить о помощи?

— Я не прошу, — аккуратно уточнил он, — я приказываю. Я желаю, чтобы ты изготовила мне артефакт, который сможет указать местоположение одной особы.

Женщина резко посерьезнела и прищурилась.

— Дай-ка угадаю, кого ты хочешь искать, Ксеон… раз явился ко мне. Твоя фаворитка сделала ноги? А может быть… мм… дай подумать, может быть и верховный инквизитор заодно, а?

— Слишком много болтаешь, — Ксеон нахмурился. Наверное, после того, как все закончится, он и на милю не будет подпускать к себе баб с мозгами.

Льер сложила на груди тонкие руки и вздернула подбородок.

— Так, значит, я угадала. Что ж, поздравляю. Аламар Нирс на свободе…

— Он слепой теперь, что он мне сделает?

— Ты ослепил его? — Льер приподняла брови, как будто удивляясь.

— Да.

Воцарилось молчание. Казалось, Льер о чем-то думает. Потом она тихо сказала:

— Какой же ты подонок, Ксеон. Ты превзошел все мои ожидания.

— Я пришел сюда не за тем, чтобы выслушивать нотации, — заметил он, — ты слышала, что мне нужно?

Льер широко улыбнулась.

— И вот тут я напомню тебе о первоначальном нашем договоре. Ты хочешь артефакт, который поможет тебе разыскать эту девочку и слепого инквизитора? Хорошо, я могу его изготовить. Но только после того, как стану королевой этих островов.

— Не в твоем положении торговаться, Льер.

— В таком случае, — она сделала книксен, — оставьте меня, ваше величество. Мне надобно помолиться Всеблагому.

…Темная камера дернулась, окрашиваясь в багровые тона.

Он сам не понял, каким образом Льер оказалась распростерта на полу, а он, сидя сверху, сдавил тонкую шею — до свистящего хрипа из приоткрытого рта. Кажется, она била его кулаками, пыталась царапаться, но все это походило на комариные укусы.

— Слушай, ты! — он с наслаждением приложил Льер затылком о камень, — ты сделаешь мне эти артефакты. Сделаешь их быстро. Потому что в противном случае, я тебя… О-о-о, ты даже не представляешь, что тебя ждет, принцесса. Я могу отдать тебя королевским гвардейцам, поработаешь шлюхой пару месяцев… Хотя, темный тебя знает, вдруг понравится…

Льер хрипела, все пыталась что-то сказать, но Ксеон не оставлял хватку.

Происходящее доставляло ему какое-то темное, неправильное наслаждение. И даже мелькнула мысль — а что, если просто задушить ее сейчас? Или все-таки…

— Я знаю, чего ты боишься, — прошептал он в ее побагровевшее лицо, — я тебя изуродую так, что ни один лекарь не залатает. Будешь еще краше мастера Нирса. Так что выбирай, или артефакты, или рожа в шрамах.

Он разжал пальцы с некоторым сожалением и, тяжело дыша, поднялся.

Льер осталась на полу. Она лежала совершенно неподвижно, так что Ксеону даже померещилось — а не убил ли…

Потом она закашлялась, с хрипом втягивая воздух, и перекатилась набок.

— Твоя… взяла… будут тебе артефакты, король Ксеон.

— Ну, вот видишь как все просто, — он наклонился, запустил пальцы в спутанные волосы, дернул вверх, почти приподнимая Льер над полом, — если ты будешь и дальше хорошей девочкой, тебя никто не тронет.