Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

Бьянка любила бывать во дворце, особенно при короле Маттиасе. Возможно, так сложилось потому, что и сама она тогда была куда более юной и беззаботной. А, возможно, у папеньки денег было больше при покойном короле, да и сам король частенько баловал придворных всяческими забавами. Одни фейверки в дань зимнего солнцестояния чего стоили! Тогда Бьянка впервые увидела, как в ночном небе над столицей расцвели невиданной красоты цветы. Она и представить себе не могла, что самые обычные смеси артефакторов порождают такое великолепие. А балы? Тарталетки с салатами, которые можно было есть. Дома — только овощи на пару, овсянка и кусочек отварной крольчатины. А во дворце — вкусная еда, и маменька ничего не скажет, лишь брови нахмурит… В общем, дворец казался сказочным миром, где обязательно исполнялись все желания. А еще Бьянка точно знала, что белый и голубой тона, в которых выдержана большая часть залов, невероятно идет и ей самой. Хотя и глупо было так примерять на себя королевский дворец, словно…

«Ты уже королева».

Она невольно усмехнулась.

Королева, как же.

Его величество вполне удовлетворится тем, что задерет подол в темном углу.

«А разве сама ты не этого хотела?»

Разве что в качестве первого шага к королевскому трону.

Но теперь… понятное дело, что после того, как она подменит артефакты, Ксеон точно на ней не женится. Хорошо еще, если не казнит.

И тут, шагая по сверкающему паркету, Бьянка задумалась о том, а так ли уж нужно идти на столь великие жертвы ради папеньки и маменьки? В конце концов, они уже и без того немолоды, и рано или поздно отправятся на небеса. Может быть, самое время быть разумной и рассказать обо всем Ксеону?

От этих мыслей лицо залилось краской стыда, а в душе появилось ощущение, что сама она медленно и неотвратимо сползает в черную вязкую грязь.

И откуда такие мысли?

Бьянка остановилась, размышляя. Ну, отлично. Она во дворце, наряжена как кукла, с великолепной укладкой и декольте достаточно глубоким, чтоб туда было интересно заглядывать. Однако, где же его величество? Этак можно бродить до бесконечности в надежде его увидеть…

«Вспомни Претемного, он и появится».

Король Ксеон размашистым шагом спешил куда-то мимо Бьянки, и по его взгляду она поняла: что-то произошло утром такого, от чего Ксеон просто вне себя. Глаза горят, угол рта дергается, волосы всклокочены так, словно с кем-то подрался. Да и алые царапины через всю щеку…

Бьянка глубоко вдохнула. Что ж… Надо попытаться. Ради папеньки и маменьки, единственных на всем свете людей, которые бы никогда не предали ее. А потом… что-нибудь да будет.

И она сделала несколько торопливых шагов вперед.

Толчок. Сильный, в плечо. Король так торопился, что попросту не заметил, как ему наперерез бросилась маленькая блондинка.

Картинно взмахнув руками, Бьянка вскрикнула испуганно и осела на пол.

Ксеон выругался и заскрежетал зубами.

— Вы! — только и сказал он, наклоняясь и протягивая руку, — какого темного вы постоянно здесь ошиваетесь, драгоценная моя? Такое чувство, что специально меня подкарауливаете!

Говорил он это зло и без тени улыбки, и Бьянка испугалась. Горло сжалось в спазме, и она в замешательстве заморгала, все еще не сводя взгляда с расцарапанной физиономии короля.

Он подхватил ее под локоть и рывком поставил на ноги. Заглянул в лицо и повторил:

— Так какого темного вам надо, леди Эверси? Отчего, куда бы не пошел, я всюду натыкаюсь на вас? Что. Вам. Надо?!!

И Бьянка, набрав побольше воздуха, выдохнула:

— Вас… ваше величество.

Ксеон отпрянул от нее так резко, словно вместо великолепной прически на голове у Бьянки шипели змеи. Затем почесал фигурно стриженую бородку, окинул Бьянку оценивающим взглядом и скупо улыбнулся.

— Я смотрю, вы решительно настроены, дорогая. Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?

Бьянка ощутила, что падает — падает в бесконечную темную нору.

От ощущения полета дух захватывало, это было одновременно и страшно, и прекрасно… почти как королевский фейверк. Ксеон ведь далеко не дурак, очень быстро раскусит ее притворство. Но что, если не пытаться притворяться, а в самом деле вообразить себя влюбленной по уши девицей, которая, к тому же, готова распрощаться со своей девичьей честью только ради того, чтобы быть с возлюбленным?

И совершенно внезапно за спиной распахнулись невидимые крылья. Страх ушел. Бьянка смотрела в холеное лицо Ксеона и уже знала — поверит. Потому что в тот миг она и правда была всего лишь влюбленной девушкой, согласной на все.

— Да, ваше величество, — нежно выдохнула она, приоткрыв губы и скользнув по ним кончиком языка.

А затем, как будто здесь было жарко, провела пальцами по линии выреза платья. Ксеон молча следил за ее рукой. Потом перевел взгляд на лицо, и Бьянка вдруг почитала в его зеленых глазах мрачную решимость.

— Что ж… Леди Бьянка. Коль вы решили, то так тому и быть. Я не буду отказываться от столь изысканного блюда. Извольте следовать за мной.

И, сцепив руки за спиной, он продолжил свой путь. Вздохнув, Бьянка засеменила следом.