Ведьма вне закона

металась по квартире, сама не зная, чего хочу. В итоге занялась ненавистной уборкой без

применения магии. Просто для того, чтобы успокоиться. Помогло. Зато появился новый повод

для страданий. Мне было нечего надеть! Два платья, купленных в магазине готовой одежды, я

отмела сразу. Слишком простые. Со вздохом вспомнила гардероб, оставшийся в цитадели Вед,

и снова уткнулась мрачным взглядом в шкаф. Две пары брюк, три блузки, два тёплых

свитера. Святой котелок, и в чём пойти на свида... на обед с графом?

Время поджимало, а я стояла, рассматривая вешалки. Так, всё! Чёрные брюки с

завышенной талией, белая блузка с вышивкой на кармашках, волосы в низкий хвостик,

мазануть алой помадой губы... Взглянула в зеркало. Из него на меня испуганно таращилась

воспитанница приходской школы, приехавшая на выходные домой и стащившая у старшей

сестры косметичку. Но времени менять что-либо уже не было. Г раф Г рейд был точен, словно

часы на ратуше, и уже звонил в дверь. Я распустила волосы, тряхнула ими, позволяя улечься

в лёгком беспорядке. Стало ещё хуже. Теперь из амальгамной глубины в мои глаза нагло

взглянула маскирующаяся под невинность кокетка. Тихонько взвыв, я вернула прежнюю

причёску и поспешила к двери.

— Уже открываю! — крикнула я томящемуся за ней начальству, прыгая на одной ноге и

пытаясь совладать с замком на сапоге. — Одну секунду.

Накинула на плечи полушубок и распахнула дверь. Скайнер Норрис, в отличие от меня,

выгладел безукоризненно. Чисто выбритый, благоухающий парфюмом с яркой древесной

ноткой, в чёрном пальто и так тщательно выглаженных брюках, что стрелочками на них

можно было порезаться. Ботинки графа тоже были начищены до блеска.

— Дарина, вы прекрасны, — произнёс он, склоняясь к моей руке, чтобы запечатлеть на

ней поцелуй.

Выпрямившись, ловко подхватил с пола и протянул мне накрытый воздушным куполом

цветочный горшок с голубыми и белыми гиацинтами.

— Я знаю, что ведьмы чтут живую природу и не любят букеты, но не мог позволить себе

прийти к даме без цветов, — с обаятельной улыбкой произнёс ир Скайнер. — Надеюсь, вы

оцените этот скромный подарок.

— Они восхитительны! — искренне призналась я, отчаянно вспоминая, что на языке

цветов означают гиацинты, да ещё и бело-голубые. Вряд ли такой аристократ как граф Грейд

мог преподнести букет, не несущий тайное послание. — Благодарю вас!

— Пустяки, ваша улыбка для меня — лучшая из наград, — склонил светловолосую голову

Скайнер Норрис. Дождался, пока я поставлю горшок с цветком на тумбу для обуви и, вежливо

предложив руку, сообщил: — Мой экипаж ожццает нас внизу. Я взял на себя смелость

заказать для нас столик в «Серебряной лилии».

Я мысленно присвистнула. Этот ресторан был одним из самых дорогих в Блесендоре,

пользовался любовью аристократов, и попасть в него было непросто. Ходили слухи, что туда

захаживает даже сам Филипп Сияющий. Разумеется, король изволил наслаждаться

изысканными блюдами в отдельном кабинете, но сам факт его благоволения к поварам

«Серебряной лилии» возносил популярность ресторана до небес. Только вот одета я была

совсем не для посещения подобных заведений. Скайнер в ответ на это одарил меня ещё одной

вежливой улыбкой и заявил, что коль уж он доставил мне неудобства своим выбором, готов

компенсировать их и подарить мне приличествующий случаю наряд. Особенно подчеркнул,

что меня это совершенно ни к чему не обяжет. Я попыталась отказаться, на что начальник с

той же мягкой и добродушной улыбкой предложил считать эту встречу запоздалым и

совершенно неформальным собеседованием.

— Место встречи выбирал я, — произнёс он. — И раз уж оно подразумевает

определённый выбор одежды, будет справедливо, если я компенсирую расходы.

— С вами невозможно спорить, — покачала я головой.

— Не спорьте, — усмехнулся Скайнер. И добавил неожиданно искренне: — Дарина, я

виноват в сложившейся ситуации. Очень хотел произвести на вас впечатление и совершенно

забыл о том, что вы недавно вернулись в Блесендор. Молю вас, проявите снисхождение и

позвольте мне искупить вину!

Я поневоле сравнила его с Себастьяном. Примерно одного возраста, оба блондины, но со

Скайнером, в отличие от Яна, было легко общаться. Он чутко улавливал колебания настроения

и подстраивался под них. От него не хотелось ждать подвоха. Немного раздражала лишь

привычка Скайнера бесцеремонно вторгаться в личное пространство, трогать за плечо,

поглаживать ладонь, но я усмирила недовольство. В конце концов, у каждого свои

недостатки. И этот — не самый тяжёлый.

Платье из тёмно-синей парчи, отороченное по лифу и подолу кипенно-белоснежным

кружевом было тяжёлым, точно кольчуга. Зато в «Серебряной лилии» я выглядела не хуже

большинства дам и мысленно поблагодарила Скайнера Норриса, что тот всё же настоял на

своём и не позволил мне выглядеть здесь нелепо. Увы, в подобных местах судили по одежде.

Я же знала свой характер и наверняка бы наградила порчей или проклятием каждого, кто

посмел бы взглянуть на меня с пренебрежением.

Г раф Г рейд был изумительным собеседником. В меру остроумным, в меру куртуазным. И