Ведьмачьи легенды

Края раны разошлись, и оттуда прямо на палубу ринулись круглобокие суставчатые твари, каждая размером с плошку. Креветка продолжала хохотать, звук был механический, бездушный. Ведьмак взмахнул острогой, как косой, и срезал целый пучок всех этих усов-ножек-клеше- нок. На втором ударе лезвие застряло в панцире — хоть и прозрачном, но жёстком.

 Ведьмак сделал два шага назад, встал на планширь. Точно так же перед рассветом там стоял мальчишка. Балансировать удавалось с трудом, поверхность была гладкой и склизкой.

А впрочем, долго балансировать не пришлось — тварь наконец прыгнула, сшибла ведьмака, и они вдвоём рухнули за борт.

Их накрыло волной. Когда верёвка до предела натянулись, Стефана рвануло за пояс и плечи.

Выпотрошенная креветка, удерживая ведьмака одной уцелевшей клешнёй, загребала крыльями. Сперва плюхнулась в воду, потом стала подниматься... лапы били по поверхности, как будто тварь бежала по ней.

Из набедренного чехла ведьмак достал кинжал и в три скупых удара освободился от клешни. Другой рукой уцепился за глазной стебелёк.

Брызги летели в лицо, в глаза, в ноздри. Его снова рвануло, теперь сильнее. Выпустив кинжал, он подтянулся и лёг, распластавшись на каплевидной шипастой голове.

Над головой били по воздуху крылья. Креветка летела над волнами, держась справа и чуть позади от «Брендана». Из разорванного брюха в волны капала белёсая жидкость.

— Сейчас будет... Ещё веселей... — Он привстал, отыскивая взглядом щель между головогрудью и брюшком. Но развернуться толком не удавалось, верёвка тянула вперёд, вдавливала в креветочий панцирь.

Запустив руку в другой набедренный чехол, он нащупал ещё один кинжал и перепилил верёвку перед поплавками.

С «Брендана» доносились крики, выстрелы, глухие удары. Кто-то рухнул за борт.

Креветка спикировала, продолжая надсадно хохотать. Ведьмак привстал и мягко, будто медикус на операции, опустил лезвие в зазор между двумя частями панциря. Это было просто, если знать, где именно находятся нервные узлы.

Намного проще, чем удержаться на падающей в море креветке.

Его ударило, перевернуло, потащило на дно. Выпустив рукоять, Стефан в три мощных гребка вынырнул, в лицо ударило волной; отплёвываясь, он пытался разобрать, что где.

Вода здесь была тёплой, чистой и на удивление спокойной; небо над головой — нежно-голубым, будто фушелянский фарфор.

Первый труп ведьмак заметил почти сразу. Матрос покачивался на волнах, лицом вниз. Под рубахой у него шуровали те самые суставчатые твари. Одна сидела между лопатками и что-то уминала, помогая себе клешнями.

Ведьмак сделал крюк, чтобы не привлекать внимание.

Затем отстегнул упряжь, выбрался из костюма. Выдубленная кожа местами превратилась в лохмотья, но это было нормально. На рейс между Новиградом и Чердианом уходило таких костюмов с десяток, это ещё повезло, что один остался. Водонепроницаемость у них была слабая, намокали быстро, однако спасли жизнь не одному ведьмаку.

Стефан сбросил с себя костюм и упряжь, проследил за ними взглядом. Сквозь прозрачную воду далеко внизу чётко проступало дно — точней, дна-то как раз видно не было, его закрывали корявые, ломаные силуэты. Чёрное, коричневое, лазуритовое, алое, золотое... Обломки и фрагменты, кости, остовы.

Десятки, сотни кораблей.

Он узнавал зубчатые надстройки на коггах и позолоченные узоры на бортах каравелл, различал резные морды драккаров Скеллиге, длинные форштевни нильфаггардских холков, лебединые силуэты _ciryar_ Старшего народа. Они лежали вперемешку, — раздробленные, уничтоженные, униженные — корветы, бриги, баркентины, каракки... и между ними скользили змеиные тени, из полумрака смотрели на ведьмака холодные, круглые глаза.

Он отвернулся от них и поплыл, сильно, размеренно загребая руками. «Брендан» был ещё в поле зрения, но неблизко. Следовало поберечь силы.

Если они там увлеклись нечаянными гостями и не догадались спустить паруса...

Боцмана он узнал по обращённой к небу кривозубой ухмылке. Плыл боцман лениво, раскинув руки; то погружался под воду, то снова выныривал. Верёвка намертво обвивалась вокруг его лодыжки, а поплавки не давали телу уйти на дно.

В общем-то, чистое везение, конечно.

Две круглобокие твари выбрались из-под рубахи и сидели, поводя в воздухе передними лапками. Ещё одна выглянула из-за боцмановых зубов, скрежетнула тревожно. Были раскрашены в жёлтое и чёрное, как осы; а значит, почти наверняка ядовиты.

Ведьмак нырнул. Снизу орудовали ещё три: ухватились четырьмя-пятью парами лап за ткань, остальными разрывали её на части, терзали плоть.

Стараясь не вспугнуть, ведьмак подгрёб и потянулся к правому сапогу боцмана. Сперва хлопнул по голенищу; когда оттуда ничего не выскочило, не выплыло, — запустил руку и достал короткий нож с шйроким лезвием.

Поддел остриём верёвку — та держала крепко, узел захлестнулся на лодыжке и потом намертво затянулся.

Стефан вынырнул, отдышался. Все три сидевшие сверху твари перебрались на боцмановы ноги. Не ели — ждали.