Ведьмак. Белый волк и чёрный камень

Ему князь не поверил, хотя и не возражал. Только какой вор станет бить постель мечом, а сундуком даже не поинтересуется?

Кто-то очень хотел занять княжеский трон. И да, тесть прав – всё из-за того, что нет у него наследника! Да, где ж, его возьмёшь? Словно боги сменили милость на гнев, и мстят ему. Только сейчас не это главное.

Главное – помочь побратиму снова стать человеком, если это вообще ещё возможно. Всё-таки, сложно прожить диким зверем полтора десятка лет и не одичать, не растерять разум. Но это не так важно, поправимо. В колдовство и чародейство он верил непоколебимо, а паче всего, верил в прежнюю дружбу в то, что сможет исправить злые ошибки молодости.

Единственное, он не был уверен, что справится сам, что сделает всё правильно. Именно поэтому ему нужен ведьмак. Сильный ведьмак.

Вспомнил свадебный обряд, и то как принимали боги агмы заезжего ведьмака, как сиял сам воздух вокруг, как не обжигал его ярый пламень, и уверился, что самое верное обратиться к нему.

Князь попытался заснуть снова, но сон не шёл.

Поднялся, натянул порты, рубаху, домашние чиры прямо на босые ноги, сверху накинул епанчу, сброшенную с вечера на сундук, и вышел в переднюю, подсвечивая себе ещё чадящей лампой.

Уже в сенях, где раздавался дружный сап чади, огонёк мигнул и погас. Милонег тихо выругался, что не догадался взять трут. Пригородил лампу на сундук, стоявший у выхода. И осторожно приоткрыв дверь скользнул на крыльцо.

Привычка ходить тихо, как кот, сохранилась у него с детства. Дядька, к которому отправил на его на воспитание отец, был небогат, вставал рано и очень не любил, когда кто-нибудь будил его невзначай среди ночи. Нарушителю попадало тогда розгами так, что долго горела спина.

Но они с Аркудой, который так же, оказался в этой семье, очень любили ночные вылазки за чудесами. Побратим, коим он стал несколько позже, очень рано открыл в себе ведьмовской дар. И предполагал, что и Мил, если очень постарается, то научится видеть в темноте, зажигать светлячков и ходить бесшумно.

Именно последнему он и научился у друга. Простому человеку все остальные премудрости оказались недоступны.

Ночь пахнула свежестью и заставила поёжиться от студёного ветерка. Зато дышать стало легче, грудь отпустило, и сердце стало биться ровнее. Он не стал спускаться во двор, а медленно побрёл по переходу в сторону женской половины. Мысленно представляя, как ткнётся в тёплую шею жены, представляя, что это её погибшая сестра. Он всегда представлял на месте Акины или иных жён и наложниц – другую, ту, которую не простил, но забыть не смог. Поэтому никогда ни с кем из женщин не проводил времени больше необходимого. Всего одна ночь и вся жизнь…

– Ты обещала! – Вырвал из воспоминаний знакомый мужской голос, прозвучавший громче положенного.

– Я и не отказываюсь… – зашептал едва слышно так же знакомый, женский.

Князь замер, прислушиваясь, но больше слов было не разобрать. Постояв пару минут, он всё же двинулся вперёд. «Кто же это там милуется?» – раздражённо подумал он, уже зная наверняка, кого увидит.

– Пойми, я не могу больше ждать! Всё должно случиться до отъезда… – Жирослав был рассержен.

– Ладно, будет так, как хочешь, – раздосадовано отвечала Агата.

Было совершенно непонятно – о чём это они? Но меньше всего это было похоже на любовное свидание. Милонегу никогда не нравились тайные действия за его спиной. Однако на этот раз, он несколько опоздал, и разговор был окончен. Боярыня юркнула внутрь, а племянник, постояв пару минут у перил и зло постучав кулаком по резному столбику, двинулся ему навстречу.

И князь сделал вид, что только сейчас вышел из сеней, что торопится и не замечает в темноте своего воспитанника. И вписался в него плечом.

– О! Дядюшка, и ты в терем решил наведаться? – Вопросил несколько испуганно.

– Да, вот, что-то муторно, – пожаловался князь. – Сердце ноет…

– Наверное, снова дождь пойдёт. Сыростью тянет. И воздух стылый.

Они разошлись в разные стороны. Но в голове застыла занозой недосказанность.

***

Штрига вела себя странно: не бросалась на людей, не грызла прутья, не выла. Она спокойно сидела на корточках в клетке из осиновых кольев и даже не пыталась выбраться. Прошла неделя с тех пор, как ведьмак привёз её в крепость. И первое время, на неё ходили смотреть все, кому не лень.

За ней присматривали, караулили. И даже пытались кормить, даже бросали внутрь живого козлёнка. Но упырица отнеслась к его появлению с полным безразличием. Волха приходила каждый день и, выгнав всех, чародействовала. Выходила хмурая, совершенно не понимая, что за нежить перед ней.

Ведьмак, оставался по-прежнему в городе. И были у них с князем свои тайны. Они несколько раз ездили в лес, когда позволяла это портящаяся с каждым днём погода.

В эту шестицу утро соизволило растянуть серую пелену туч. Выглянуло солнце. Ведьмак направлялся в крепость и был уже у ворот, когда почувствовал неладное.

На широком дворе что-то происходило. Вокруг загона для лошадей выстроились княжеские кметы, крепостные стражники и челядь. Они что-то орали, дружно кого-то подбадривая.