Ведьмин костёр: обожжённые любовью

Оставив Добромила с Мирелой, я шмыгала с остальными женщинами рома среди зрителей. По настроению людей поняла, что не люб был им новый князь. Особенно явственным стал ропот, когда кукольники разыграли пьеску, где рыжий Петрушка бил палкой черноволосого пузатого купца. Ни для кого не осталось тайной, кого изображали дерущиеся куклы. Все горожане болели за Петрушку.

Не обошлось и без стычки – на площадь явились всадники в черном и быстро разогнали толпу. Кукольников хотели похватать и скрутить, но обозные с горланящими женщинами рома вступились и отбили. Теперь следовало ждать, когда Горановские люди пожалуют на стоянку. Уже должен был какой-нибудь потатуй донести до хозяина крепости, на кого похожи куклы купца и Петрушки.

Черные всадники во главе с Гораном пожаловали ночью. Освещаемые кострами, они гляделись зловеще. Я сидела в кибитке рядом с Зорькой. Мы в щель наблюдали за главным врагом. Горан сильно изменился. Год с небольшим сделал его совсем другим человеком. На лице читался порок, который прежде так сильно не высвечивался. Злость, вседозволенность, страсть к вину превратили его из крепкого парня в брыдлую тварь с опухшей рожей. Хоть облачен он был в богатые одежды, без дрожи на такого насупа не взглянешь.

Я со страхом следила за стоящим недалеко от брата Игнатом. На его лице гуляли желваки, а пальцы сжимались в кулаки. Он бы и сейчас кинулся, но держал себя в руках – нельзя портить столь тщательно оговоренную хитрость.

Глава 31

Дядька Петр пресмыкался перед Гораном. Кидался в ноги и винился. Так и было задумано. Лепетал, что вовсе не местных людей имел в виду, разыгрывая пьеску, а показывал князя Ярослава, который хотел захватить Град, но был изгнан и погиб от укуса змеи. Если бы до конца пьеску показать позволили бы, то убедились бы, что пузатый купец, сунув ногу в обувку, закричал и помер.

Горан слушал и хмурился.

– Чтобы завтра привел своих кукольников в крепость, – самозваный князь положил сапог на плечо дядьки Петра, согнувшегося в низком поклоне. – Сам хочу рассудить, дозволить вам на моих землях кривляться или выдать плетей.

– А можно мы всей ватагой явимся? – ватажный командир в надежде вскинул голову. – За зиму много новых придумок выучили. Весь день веселить будем, лишь бы угодить светлому князю.

– Только рома с собой не берите, – Горан толкнул ногой так сильно, что дядька Петр повалился в пыль. – Тошно мне от них.

Мы с Зорькой переглянулись. Помнит, бзыря, как получил от нас камнем по голове.

Готовились к выступлению тщательно. Меня нарядили в шута, чтобы ненавистный князь не признал во мне рома, за которой гнался на кладбище. Игнату вручили в руки барабан, но рядить сильно не стали. Горан никак не мог признать в нем погибшего брата. Сильно отличался Игнат от Игоря и лицом, и статью.

Часть неумелых кривляться воинов оставили в деревне, которая после пожара так и не восстановилась. Они должны были прийти в крепость по первому знаку. Остальным приказали стеречь мост, что связывал земли Ратибров с городом. Если вдруг явится подмога, приказано было отбиваться.

Нас впустили в крепость, пересчитав по головам. Тщательно осмотрели музыкальные инструменты и прочее скоморошье снаряжение. Даже маленький нож не позволили взять. Боялись за свои поганые шкуры.

Привели в просторные, но мрачные палаты, где за накрытым столом сидели Горан и кое–кто из его прихвостней. Он ковырялся руками в еде, рвал на куски мясо и кидал псам, что крутились тут же. Выпив из кубка, рукавом богатого кафтана вытер рот и звучно рыгнул. Пальцы в жиру вытер о скатерть, что пестрела винными пятнами. Походило на то, что Горан трапезничал с ночи. Некоторые из его подельников спали тут же на скамьях, а некоторые и под столом.

Я сама чуть все не испортила, когда в палаты с подносом вошла моя сестра. Я вскрикнула, чем привлекла к себе внимание, но Игнат нашелся, стукнул по барабану и заставил смотреть на себя. Скоморохи не растерялись, заиграли–запели, поняв, что нужно исправляться.

А я не спускала глаз с Дарины. Исхудавшей, подурневшей, с синяком на пол–лица. Я сжала до боли зубы, поняв, кто поднимает на нее руку. И как сразу не догадалась, что Горан захочет кого-то из Беримиров оставить при себе? Наверняка через нее – единственную уцелевшую наследницу, объявил владения Беримиров своими. Она и была бы такой, если бы я сгинула.

Дарина робко села рядом с хозяином. Горан обнял ее за плечи. Но не ласково, а как вещь, которая принадлежит ему. Заставив посмотреть на себя, впился ей в губы поцелуем. Я видела, как по щекам моей любимой сестры текли слезы. И некому было за нее заступиться.

Кукольники сыграли пьеску, в конце которой змея жалила князя Ярослава, потом вступились с частушками скоморохи, их сменили ложечники и балалаечники, показывая мастерство владения нехитрыми инструментами. А я думала и думала, как дать знать сестре, что помощь близка. Не любила она Горана, взявшего ее себе насильно. Это было видно и потому, как Дара, кривившись, вытирала губы после поцелуя. Как зыркала зло, когда князь на нее не смотрел.