Ведьмин Кут

– Видал? – спросила Маринка, выбираясь из кустов и отряхиваясь от листвы.

– Кто это был? – приходя в себя от изумления, спросил Алёшка, – Бабка какая-то…

– Огница это, – кивнула в ту сторону, куда пронеслась старуха в белом, Маринка.

– Кто-о-о?

– Ну, Огница, Трясавица по-другому, а с ней свита её, бесы разные. Полетела, знать, на кого-то хворь насылать. Вот подлетит к человеку, махнёт на него своим красным платком, тот и заболеет тут же. Ладно, давай идём, а то время не ждёт. Надо до поляны дойти.

– Идём, – ребята вновь зашагали по тропке, – А к кому она полетела, знаешь?

– Не-а, да какая разница? На земле всегда кто-то болеет, кто-то умирает, кто-то рождается, – пожала плечами девчонка, – Всему своё время и свой срок.

– А тебе твоя бабушка рассказала про эту… Огницу?

– Может и она, не помню уже.

Хвоя под ногами мягко пружинила, пахло томлёной, прелой землёй и шишками, близкой водой.

– А хочешь, покажу что-то? – вдруг спросила Маринка.

– Что я тут не видел? Я тут сто раз ходил с дедом.

– Так то с дедом, – сверкнула зубками Маринка, – Дед твой всех тайн не знает.

– А ты будто знаешь, сама сюда впервые приехала!

– Кой-чего знаю всё таки. Смотри, – с этими словами она резко потянула Алёшку со знакомой тропки в сторону.

– Куда ты?

– А ты что, боишься?

– Не боюсь, просто ты сама сказала, что нам успеть надо, а теперь тащишь меня куда-то.

– Тс-с, смотри, – Маринка притаилась в высоком бурьяне, и Алёшка тоже замер, глядя вперёд.

Там, в свете месяца, на небольшой полянке, копошилось нечто, напоминающее огромную кучу листьев с торчащими из неё ветками, но при этом оно было совершенно точно живое, хрюкало, вздыхало тяжко, крутило большой круглой головой без шеи, оглядывало землю плошками белых глаз, отражающих лунный свет.

– Это ещё кто? – прошептал заворожённо Алёшка, испытывая одновременно и страх и любопытство.

– Помощничек Лешего, Опрельником зовут.

– Как апрель что ли?

– Нет, как прелый, он из листьев прелых да веток собран, вот и зовётся Опрельником. Леший в него дух живой вдохнул, оживил, для пользы приспособил.

– И что он делает сейчас?

– Ищет вон чего-то, видно же, ишь, как нюхает землю, – кивнула Маринка.

– Это что же, у всех свои помощники есть? – спросил Алёшка, – У ведьмы – коловёртыш, у Лешего – Опрельник, у Водяного – утопленницы? Так что ли?

– Ну, можно и так сказать, а помощников этих много, не по одному.

– А можно его, это самое, потрогать? – спросил Алёшка.

– Не советую, парша после пойдёт на коже, пятна такие чёрные будут, как гниль. Замучаешься потом, врачи-то такое лечить не умеют.

– А кто умеет?

– Знамо дело кто – ведьмы.

– И твоя бабка умеет?

– Умеет, – усмехнулась Маринка, – И не только моя. Ладно, идём.

И они, потихоньку отойдя от Опрельника, чтобы не спугнуть того, поспешили дальше.

– Что-то долго мы идём, – нахмурился Алёшка, – Уже давно должны были дойти. Кут-то направо был, а мы всё прямо топаем.

– Всё мы правильно идём, не переживай, – возразила Маринка.

– Ничего не правильно, Кут там остался, по левую руку!

– Тс-с-с, тише ты! – шикнула на него Маринка, – Чего разголосился-то? Ночь на дворе, и ты не у себя дома, тут лес, тут всякое бродит. Сейчас вот услышит тебя…

И тут же, словно в подтверждение её слов, заухал над самыми их головами филин, кусты затрещали, и на тропинку перед ними выползло что-то длинное, вертлявое, склизкое, зачавкало, загнусавило, забулькало и, взяв Алёшку в круг, сжало его ноги.

– Маринка! – завопил он вне себя от ужаса, – Помоги!

И тут вдруг Маринка закрутилась на месте волчком, взмахнула своими куцыми косицами, кувыркнулась через голову, и вместо девчонки Алёшка увидел старую женщину. От удивления он раскрыл рот, позабыв про опасность.

– Бабушка?!

– Я, я, после объясню.

И старушка, изловчившись, ухватила вертлявого за то место, где находилась, по-видимому, его голова, тот замер всем телом, выпустил из сжимающих змеиных объятий Алёшку и забил хвостом о землю. Мальчишка отпрыгнул в сторону, и, подняв с земли первую попавшуюся палку, принялся колотить ею скользкое длинное тело существа.

– Погоди, погоди, – остановила его бабушка, – Я сама с ним справлюсь.

И она, подняв его, как сома, за жабры, отбросила вертлявого в сторону, быстро вынула из кармана горсть каких-то стружек, пошептала и дунула их на того, кто, было, снова собрался уже броситься на них. Существо, похожее на гигантского аксолотля, только совсем не с милым мультяшным выражением лица, а со злобной мордой, заскулило, забулькало, и, быстро шмыгнув в кусты, поползло прочь.

Алёшка стоял ошарашенный, не в силах вымолвить ни слова.

– Бабушка, ты откуда тут? А где Маринка? И кто это был?

– Да не было тут никакой Маринки, я нарочно такое обличье приняла, чтобы ты со мной пошёл. А это… Это Слизевик. В норах живёт. Хватает одиноких грибников и тащит к себе под землю, обволакивает там своей слизью, так что ни повернуться, ни слова молвить бедняжка не может, да потихоньку и жрёт.

Алёшка поёжился, представляя, что его ожидало, не сумей бабушка отбить его у этого гада.