Ведьмин Кут

И тут Алёшка вспомнил слова Трясинника о том, что дочка его должна как-то отблагодарить будет Алёшку за оказанную услугу, только вот как именно, он не уточнил.

– Купалка, – обратился Алёшка к деве, – А что ты мне дашь за отцову весточку?

Девица явно смутилась и впала в ступор:

– А почему я тебе должна что-то давать? Ишь ты, корыстный какой. Добрые дела эдак не делаются. Давай сюда подарок!

– Не отдам! – заявил Алёшка и прижал ларец под курткой крепче.

– А ну, отдавай, не то хуже будет! – девица вдруг переменилась в лице, сейчас она не была уже такой милой и нежной, ярость сверкала в её глазах.

Медленными шагами незнакомка принялась наступать на мальчика, а её прекрасные черты стали искажаться – сквозь белизну кожи проступали безобразные тёмные пятна, глаза сделались туманными, по-рыбьи круглыми и белёсыми, пальцы, которые тянула она к Алёшке, удлинились и промеж них тонкими плёнками протянулись перепонки, тонкие губы оскалились, обнажив ряд мелких, как у окуня, острых зубов.

Алёшка в страхе попятился назад, пока не упёрся спиной в ствол дерева, дальше отступать было некуда. Развернуться и бежать? Но кто знает, какова скорость этой страшилы? А вдруг она в мгновение ока наскочит на него? И что тогда будет с ним? Алёшка вновь уставился на её мелкие зубы, и его заколотила дрожь. А девица зашипела, как вода, что плеснули из ковша на раскалённую каменку, и вдруг пригнувшись, прыгнула, как зверь. Алёшка завопил во всё горло и закрыл глаза, понимая, что ему пришёл конец, как вдруг раздался громкий голос:

– Ах, же ж ты, погань речная, ты чего же это творишь?

И вслед за тем Алёшка услышал, как девица заскулила, перестав шипеть. Он открыл глаза и увидел, что страшила стоит на коленях, а над нею склонилась другая девушка, тоже молодая и стройная, с длинными волосами, и держит первую за шкирку, как нашкодившего кота.

– Тебе кто позволил на эту поляну соваться?

– Я сама-а-а, – скулила первая девица, а вторая щипком выворачивала ей загривок.

Та пыталась выпростаться, но ничего не получалось, вторая девица крепко держала её одной рукой. Алёшка удивлённо уставился на происходящее – а это ещё кто?

– А ну пошла отсюда! Твоё время на щербатой луне придёт, да и знаешь ты, где ваше место, нечего на Кут соваться! – строго прикрикнула вторая девушка и поволокла первую к воде.

Та отчаянно отбивалась, но отчего-то совладать с соперницей не могла, по всей видимости та была сильнее. У самой кромки воды вторая девица отпустила противницу, и та с визгом и привыванием бросилась к реке, и змеёй скользнула с берега в воду, тут же скрывшись из глаз, лишь круги да рябь пошли по глади реки. Девица же обернулась к Алёшке:

– Что? Крепко тебе досталось?

Алёшка молча помотал головой.

– Это хорошо. Вовремя я подоспела. Что же ты тут делаешь ночью, один? – вновь спросила она, и голос её показался Алёшке знакомым, но теперь он уже был научен горьким опытом.

– У меня свои дела, – ответил он, и добавил уже мягче, – Спасибо тебе, что спасла меня от этой…

Он кивнул в сторону омута.

– А кто она? – спросил он у незнакомки.

– Эта-то? Да утопленница. Захотелось ей свеженького, вот и решила тебя на дно утянуть, да не успела.

Алёшка внутренне поёжился, и, прищурившись, вновь посмотрел на девицу, что-то было в её чертах и в голосе близкое, знакомое. Кто же она? И что от неё ждать?

Глава 11

– Так что же ты, малец, тут делаешь? Чай, не по ягоды пришёл сюда в это времечко? – усмехнулась девица.

Алёшка уставился на незнакомку, она была похожа на первую, то же длинное платье, чёрное, как сама ночь, распущенные волосы, точёная фигурка, миловидное личико. Только глаза не отливали уже сиреневым светом. А её голос казался Алёшке весьма знакомым.

– Ты Никаноровна! – вдруг воскликнул он, озарённый внезапной мыслью.

– Это ещё кто?

– Кто-кто, ведьма наша деревенская, – заявил уверенно Алёшка, – Мне дед вот только про неё рассказывал. И это ты! Ты месяц доила сегодня!

Мгновение девица оторопело глядела на мальчика, а затем, запрокинув голову, расхохоталась:

– А ты смышлён, малец. Да только не угадал ты. Не Никаноровна я.

– А кто же? – смутился Алёшка.

– Так я тебе все карты и раскрыла, ведь тебя не далече, как с полчаса назад Поспешай уму-разуму учил, что нельзя первому встречному-поперечному душу распахивать, а ты… Эх, одно слово – дитё.

– Я уже в четвёртый класс перехожу, между прочим! – возмутился Алёшка.

– А ума, как на первый, – отрезала девица.

– Ну, знаешь, – Алёшка сжал кулаки, – Была бы ты пацаном, я б тебе сейчас как врезал! Противная!

– Ладно, ладно, не серчай, – смягчилась девица, – Лесавка я.

– Кто-о?

– Лесавка, дедова внучка. Ну, Лешего.

– А Никаноровна где? – невпопад спросил Алёшка.

– А я почём знаю? – развела руки в стороны девица, – Мне её не нать. А вот ты хоть бы спасибо сказал, что я тебя от утопленницы спасла, сейчас бы уже на дне лежал, а не со мной зубоскалил, а он… огрызается ещё.

Девица обиженно надула губки и, сложив на груди руки, отвернулась.