Ведьмин Кут

И они, воровато оглядываясь по сторонам, на носочках, как заправские балерины, засеменили бесшумными тенями на Марфин двор.

***

– Ох, бабоньки, – откинувшись назад, к стене, выдохнула Акулина, – А вот что дед мой мне рассказывал, послушайте-ка. Жили они бедненько, лошадки и той у них своёй не было. Вот он ходил раз в другую деревню по делам, да домой обратно возвращался. Идёт он эдак-то по лесной дороге, а лето стояло, погода гожая, и видит – прямо на него вихрь несётся. Ну, столб эдакой из пыли, и крутит-крутит с такой ли силой.

– Недоброе это дело, – смекнул дед, – В такую тихую погоду столб образовался. Не чёртова ли то свадьба?

А дед-то слыхал от людей, что надо наклониться, да на этот столб глянуть промеж ног. В таких вихрях, видите ли, черти по свету летают, шатаются. Дед встал, глянул – и точно, кружится в том столбе немыслимое и несчётное множество рогатых, так и вьются. Дед поднялся, да бежать оттуда, а черти гогочут, за ним летят. Дед бежит, уже без сил вовсе, вроде отстали мало-помалу нечистые. Он добёг до деревни своей, только в избу вошёл, а в избе как застучало, как загрохотало – все горшки, что на полке стояли, разом повалились на пол и разбились вдребезги. Бабка моя, жена его, и говорит:

– Ты кого это принёс домой?

Дед и рассказал ей про то, как чёртову свадьбу встретил на лесной дороге.

– Эх ты, бестолковый, ведь так делать можно, только если у тебя с собой нож освящённый имеется. Тогда этот нож надобно метнуть в тот столб, он и рассыплется, а черти разбегутся. А ты, дурак, почто на них глядел, когда не было у тебя такого ножа? Вот и увязался нечистый за тобой.

Налила бабка в плошку святой воды, да пошла по избе, все стены кропит, а сама молитву читает, как дошла до стола, да брызнула, так там чёрт и проявился, видимым сделался. Расхохотался он, спрыгнул со стола, топнул ногой, да и провалился под пол.

***

В это время Гринька с Захаром уже забрались в сенцы, и, ничего там не найдя, прокрались в чулан.

– Ну что?

– Что-что? Не видать ни зги, хоть бы чуток света.

– Да давай на ощупь искать, ты тут пошарь, а я там проверю.

Мужики запыхтели, засопели от усердия, и принялись шарить по полкам, как вдруг:

– Гринька!

– А?

– Глянь-ко вон туды…

Гринька повернул голову и увидел, как из темноты таращатся на него в упор два ярких жёлтых глаза, похожих на круглые плошки.

– Мать честная, да это ж ведьмин чёрт, небось, – зашептал Гринька.

Захар мелко закрестился, с пьяных глаз показалось ему, что над глазищами вырисовываются из тьмы длинные острые рога, а внизу, с полки, свешиваются копыта. В наступившей тишине послышалось вдруг утробное рычание. Это Марфин кот спокойно, никому не мешая, жевал себе сидя на полке, свежепойманную жирную мышь, но тут припёрлись в чулан какие-то непрошеные гости, и посмели ему помешать. Гринька тем временем схватил на ощупь первое, что попалось ему под руку, и запустил в чёрта.

Загрохотало. Послышался звон разбитой посуды. Чёрт дико взвизгнул, взвыл дурниной, и кинулся Гриньке прямо в лицо, Гринька заорал благим матом, замахал руками, отбиваясь от чёрта, и кинулся прочь из чулана, уже не думая о том, чтобы таиться. Захар завопил от страха пуще товарища, и тоже бросился за ним следом, тут же он споткнулся обо что-то, повалился на пол и почувствовал, как на его шею опустилось что-то лохматое, увесистое, и острыми когтями вцепилось в лицо. Еле оторвав от себя чёрта, бедный Захар выпростался из своего тулупа, который обо что-то зацепился, и, выбежав со двора, понёсся вслед за Гринькой, что улепётывал вниз по улице без оглядки так, что только пятки сверкали.

– Ведьма, ведьма проклятущая, – бормотали под нос оба, что есть силы работая ногами.

Бабы в избе, слушавшие рассказ Акулины про чертей, услышав звон посуды, заверещали: «Чёрт! Чёрт!», и выскочили в сенцы, но обнаружили на полу только помятый мужицкий тулуп, да недовольно урчавшего чёрного кота в углу, обиженно зализывающего свою взлохмаченную шёрстку и приглаживая её мягкой лапкой. В зубах он сжимал недоеденную мышь, на которую только что покушались, по его мнению, двое наглых бандитов.

Глава 13

Долго бабы думали да гадали, чей же то в сенцах тулупчик-то остался, глядели вопросительно на кота, что вылизывался обиженно в углу, да только тот ничего им не отвечал, лишь фыркал и топорщил усы, а после, задравши хвост, важно прошествовал в избу мимо столпившихся бабонек. Марфа лишь расхохоталась:

– Ох, уж эти любители наливки! Идёмте, бабоньки в избу, никаких тут чертей нет, и не было.

За столом бабы принялись расспрашивать хозяйку, и та, потянувшись, да глянув томным взглядом глаз с поволокой на подружек, произнесла:

– Так и не терпится вам мой секрет узнать?

– Уж больно хочется, Марфушенька-душенька, поведай, а? – закивали бабы.