Ведьмин род

Мартин молча вернулся к столу и сел на свое место. Клавдию не понравилось его лицо — на смену ярости пришло другое чувство, глубже, хуже и разрушительнее.

За столом установилось молчание. Снаружи, под окнами, шумела площадь — кажется, там собиралась толпа.

— Вопросы? — Клавдий переводил взгляд с одного лица на другое.

— Очень трудно это осознать, — сказал Елизар, разминая висок единственной рукой. — Если все так, как видится сейчас… Мартин был прав. Это неслыханное… небывалое событие, и оно дает нам надежду. Если получится повторить… воспроизвести то, что случилось после инициации с этой девочкой…

— Никаких повторений, — отрезал Клавдий. — Никаких экспериментов!

Елизар смутился. Виктор бросил на Клавдия быстрый оценивающий взгляд.

— Она флаг-ведьма, — сквозь зубы проговорил Оскар, — колодец за семьдесят. Мы все здесь опытные люди, мы таких ведьм видели-перевидели… Господа, наш патрон сошел с ума, вы хотите последовать его примеру?!

Никто не смотрел на Оскара, все отводили глаза.

— Ее необходимо запереть, — проговорил Виктор с нажимом. — И взаперти, конечно же, изучать. Я согласен, что казнить ее не нужно, это по крайней мере преждевременно…

Мартин сидел, не шевелясь, будто оглохнув.

Референт вернулся в кабинет с красными пятнами на щеках:

— Патрон, там войска… военные машины, оцепление… герцог… говорят, нас будут брать штурмом…

— Замечательно. — Клавдий на секунду прикрыл глаза. — Какое элегантное решение.

— В городе паника, патрон…

— Ну разумеется. Люди боятся, что мы выпустим наших ведьм из подвала — навстречу войскам. Вот это будет потеха.

— Вы перегибаете палку, — тихо сказала Элеонора. — Вы играете с огнем, патрон.

— Я?! — Клавдий искренне удивился. — Я смирнейший человек на свете, осторожный и незлобивый… Вы все еще хотите меня сместить?

Снаружи, на площади, что-то кричали в мегафон — железным голосом, и выла полицейская сирена.

— Оскар, вы не хотите позвонить вашему другу герцогу? — Клавдий устроился в кресле, как в пляжном шезлонге. — Вы же видите, он совершает ошибку за ошибкой.

По впалым щекам Оскара прокатились желваки. Металлический голос за окном просил кого-то соблюдать спокойствие, при этом сам звук его спровоцировал бы панику даже на кладбище.

— Патрон, — снова начала Элеонора. — Мне кажется, сегодня… все раскрыли свои карты и нам пора уже… сбить накал конфликта. В конце концов, мы делаем общее дело… Мы коллеги… мы не первый год друг друга знаем…

Оскар поморщился, как от тухлятины.

— Не я начал этот конфликт, — ровным голосом отозвался Клавдий. — Мы не первый год друг друга знаем… видимо, знаем недостаточно. Но это легко поправить.

Баскетболист шумно вздохнул.

— Август, — Клавдий обернулся к нему. — У вас есть голос или нет? По-моему, сегодня мы не услышали от вас ни слова, кроме «да погибнет скверна»…

Баскетболист выпрямился в кресле:

— Прошу прощения, патрон, мне надо было войти в курс дела…

— Входите быстрее. — Клавдий прохладно кивнул и посмотрел на референта: — Протокол у нас ведется, я надеюсь?

Референт быстро кивнул.

— Господа, — Клавдий приподнял уголки губ, — кто из вас считает, что неинициированная ведьма Ивга Старж повинна в нелояльности к Инквизиции?

Мартин дернулся. Другие не шевельнулись. Оскар сидел, глядя в пространство, сжав рот в куриную гузку. Виктор что-то рисовал в блокноте — не имеющее ни малейшего отношения к делу. Соня сидела с отрешенным лицом. Снаружи шумела толпа, выли сирены и кричали искаженные динамиками голоса.

— Прекрасно, — сказал Клавдий, чувствуя, как сведенные судорогой мышцы живота постепенно расслабляются. — Значит, ее невиновность полностью доказана.

И снова никто ничего не сказал. Мартин тяжело дышал, от его невозмутимости не осталось и следа; а чувствует ли он радость, подумал Клавдий. Хотя бы облегчение. Или он думает сейчас только об Эгле? Мир ужасно несовершенен, Мартин сказал: «Моя жена в эту комнату не войдет», имея в виду, что он, конечно, в отличие от Клавдия, такой подлости не совершит и ситуацию контролирует…

Референт заморгал, прислушиваясь к голосам в наушнике:

— Патрон… висят звонки из провинций… и опять герцог…

Клавдий посмотрел на Оскара. Тот отвел глаза:

— Неужели вы думаете, что я могу влиять на герцога, патрон?!

— Если не можете, мы получим локальную войну в центре города Вижна, — сказал Клавдий. — При участии ведьм, и я не угрожаю. Я констатирую: ведьмы не останутся в стороне, их привлекает насилие. Они будут здесь — сколько их осталось в нашем чудесном городе после «ведьминой ночи».

— Да что же вы творите? — прошептала Элеонора. — Вы же видите — всё, вы победили, мы проголосуем за всё, что вы еще вытащите из рукава…

— Выбирайте выражения. — Клавдий бросил на нее ледяной взгляд. — И спросите у господина Оскара, что он намерен предпринять в ближайшие несколько минут.

— Герцог — идиот, — в отчаянии пробормотала Элеонора.

Все сделали вид, что не заметили ее бестактности.

— Могу я хотя бы выйти, чтобы позвонить? — сквозь зубы спросил Оскар.

— Разумеется. Прошу вас.

Уже у двери Оскар повернул голову: