Ведьмин смех

Он замолчал, и свет потихоньку угас. Остались только звуки дыхания: его – прерывистого, громкого и ее – испуганного и торопливого. Анна, наконец, рискнула приоткрыть глаза и, сморгнув слезы, увидела отчаяние на лице Беленуса. Таком… странно знакомом.

– Почему только с тобой? Кто ты для меня? Не помню. Не помню. Не помню!

Тихо всхлипнув, Беленус отпустил ее руки и уткнулся лбом в ключицу – туда, где виднелось над корсажем родимое пятно в виде крошечного бутона.

– Я думал, эта штука на твоем плече что-то значит. Но она… просто есть. Ночью, когда ты спала, я… я коснулся ее. Думал, что-то случится! Но она просто есть. Просто есть.

Анна неловко опустила руки на смятое покрывало. На мгновение в ее голове мелькнула мысль о том, чтобы обнять Беленуса, но она с раздражением отогнала ее прочь. Да, она видела его и ту, другую не-Анну в своем видении. Да, что-то в ее душе тянулось к нему, будто есть между ними особая связь. Но это точно не по…

Беленус коснулся губами ямочки на ее шее, и мысли Анны вылетели из головы, сметенные душной волной смущения. Горячая рука скользнула ей под поясницу. Погладила спину сквозь ткань платья и потянула вверх, теснее прижимая к крепкому стройному телу. Это было… приятно. Так хорошо, что Анна испугалась самой себя. Губы Беленуса скользнули к ее шее, пощекотали мочку уха…

– Эм, Беленус, – сглотнув, тихонько позвала Анна. Ее кожа вдруг стала такой чувствительной и нежной, что каждое прикосновение казалось крошечным взрывом удовольствия. Горячей волной оно прокатывалось по всему телу до самых кончиков пальцев и заставляло ее хотеть… хотеть…

– М-м-м? – рассеянно отозвался Беленус, не отрываясь от ее кожи.

– Кажется… кажется, ты меня целуешь.

Беленус бесцеремонно фыркнул, явно потрясенный ее умственными способностями, а после и вовсе рассмеялся. Приподнявшись на локтях, он мотнул головой, чтобы отбросить с лица непослушную прядку. Его волосы спрятали их от всего мира, и у Анны вдруг перехватило дыхание от того, как он красив. Беленус нежно погладил ее по щеке костяшками пальцев.

– Я тебя знаю? – шепнул он едва слышно.

Анна сглотнула.

– А я тебя?

Они внимательно смотрели друг другу в глаза, пока до Анны не дошла абсурдность ситуации. Ее губы дрогнули и растянулись в широкой улыбке.

– Немного странно задавать друг другу этот вопрос, учитывая… ну…

– Что мы в одной постели?

– Да. Учитывая это.

– Ты вообще странная, – поморщился Беленус, чем заслужил болезненный тычок пальцем в ребро. Охнув, он изогнулся, пытаясь избежать нового пальца возмездия, но Анна с мстительным удовольствием ткнула его пальцем с другой стороны. Беленус рассмеялся, и от этого звука мурашки удовольствия побежали у нее по спине. Его поцелуи были приятными, но его смех…

– Ты пахнешь, как цветочный пудинг, – признался Беленус. И с легким сомнением в голосе добавил: – Мой… любимый?

Хихикнув, Анна выгнула бровь:

– Поэтому у тебя такой голодный взгляд?

Она ждала, что Беленус ответит в таком же насмешливом тоне. Но его лицо вдруг стало серьезным, а взгляд опустился к ее губам.

– Нет, не поэтому, – спокойно ответил он.

Анна отчаянно покраснела. Прикрыв глаза, Беленус потянулся губами к ее губам и…

Бам! Бам! Бам!

– Господин Беленус! – завопил Галвин, барабаня в дверь. – Вы в порядке? Господин Беленус!

Поморщившись, Беленус приподнялся и зло сверкнул глазами, явно намереваясь послать Галвина куда подальше. Но Анна, воспользовавшись моментом, завозилась под ним и выскользнула, опустившись на пол. Ее щеки жарко полыхали. Господи, она что, правда только что чуть было не…

Беленус не стал ее удерживать, и Анна выскочила за дверь, едва не сбив с ног обеспокоенного Галвина. За его спиной маячили Фэй и Керисте. Лицо последней казалось окаменевшим от гнева, а зеленые глаза метали молнии. Вспыхивая в полутьме коридора, молнии с шипением врезались в стену рядом с Анной и оставляли в каменной кладке крошечные дымящиеся воронки.

Галвин торопливо захлопнул дверь в комнату Беленуса и, схватив Анну за плечо, прыгнул в трещину, разверзшуюся в полу.

Не удержавшись на ногах, девушка упала на колени в коридоре возле своей комнаты. Галвин бесцеремонно дернул ее за локоть, заставляя подняться на ноги. Его костлявая рука схватила ее за шею и, приподняв над полом, грубо впечатала в стену. Охнув, Анна поднялась на цыпочки, вцепилась пальцами в его руку, зацарапала ногтями по голым костяшкам…

– Что между вами было? – хриплым от гнева голосом спросил Галвин. – Ты что-то ему отдала? Солнцедар у тебя?

Анна испуганно мотнула головой.

– Врешь? – сверкнув глазами, Галвин встряхнул ее и снова приложил затылком о стену. Некоторое время он стоял неподвижно, а затем расслабил пальцы и, не сказав ни слова, исчез в очередном разломе.

И что это было?