Ведьмин смех

Хозяйка свысока оглядела Рамона проницательными карими глазами и кивнула.

– Заходи. Добро пожаловать, незнакомец.

– Мое имя Рамон Паскуаль, – представился он, испытывая непонятное замешательство. – Мне нужен стол и ночлег. Я в вашем городе ненадолго, по делам, связанным с моей почившей родственницей.

– Вероятно, он говорит о тетке Мануэлы, – вставила Ракель. – Я покину вас, мне пора гнать стадо домой.

Рамон проводил пастушку взглядом, полным тоски. Он понимал, что ему ни при каких обстоятельствах не следует влюбляться в местную девушку, но ничего не мог с собой поделать. Синеглазая Ракель запала ему в душу. Рамон подумал, что в маленьком городке легко найдет ее и непременно постарается видеть как можно чаще, пока он тут.

Ему предоставили небольшую комнатку с кроватью и окошком, выходящим на улицу. После скромного ужина, что состоял из гренок с томатом и свиной колбасы, Рамон попробовал разговорить хмурую хозяйку, пока ее дочь помогала убирать со стола. Он начал издалека:

– Благодарю, что приютила, у вас гостеприимный дом. Давно ваша семья живет здесь?

– Я родом отсюда, – ответила Сантана, – а вот муж мой был нездешним, так и не прижился у нас в горах. Все время тянуло его вниз, в долину. Там он и сгинул. Супруг был кожевником – убили его разбойники, когда возвращался с ярмарки с кошельком, полным денег. Оставил меня вдовой с тремя детьми.

– Соболезную, – протянул Рамон, – женщине, должно быть, тяжело жить одной.

– Я привыкла, – та насмешливо посмотрела на него, – но, если ты поможешь мне починить крышу там, где прохудилась, буду признательна.

– Я найду время, – пообещал гость и перешел к главному: – Скажи, Сантана, правду ли поговаривают, что в вашем городе есть те, кто может приворожить девушку? Мне нравится одна, но она на меня и не смотрит, ведь мне нечего ей предложить.

Сантана сурово взглянула на него и промолвила:

– Ты говоришь о ведьмах, не так ли? Ты обратился не по адресу. Местные жительницы все набожны и ходят в церковь. Должно быть, ты проходил мимо и видел шпиль.

– Откуда же такая недобрая слава о вашем городе? – осмелился спросить Рамон.

Черные глаза женщины сверкнули, и она заговорила назидательным тоном, каким обращаются к неразумному ребенку:

– Как-то раз одинокий странник, спасаясь от ненастья, забрел в трактир нашего городка и попросил кабатчика принести ему что-нибудь утолить жажду. То пойло, которое ему подали вместо чая, больше походило на снадобье ведьмы. Промучившись несварением несколько дней, странник пошел дальше по городам и весям, разнося слух, что в Рупье полно ведьм.

– Так Ракель сказала, что у вас нет трактира?

– С тех пор и нет, – ответила Сантана с недоброй усмешкой, но Рамон ей не поверил.

Ночь он провел неспокойно, ворочаясь на мягкой перине, – сон не шел к нему, несмотря на усталость. На зыбкой грани дремы и яви Рамону мерещились синие глаза, а откуда-то издалека доносился звонкий женский смех.

Утром волей-неволей пришлось идти к женщине по имени Мануэла, чтобы расспросить про свою вымышленную тетку. Чем выше в горку по улице поднимался Рамон, тем плотнее смыкались дома, почти соприкасаясь балконами, на которых сушилось белье. Над черепичными крышами нависали серые ноздреватые скалы, из-за чего в этой части города стоял полумрак.

Мануэла жила в обветшалом доме, приткнувшемся к скале. Дверной молоток у нее был выкован в виде большой мухи. Еще одна вдова из города Рупья оказалась молодой женщиной лет двадцати пяти, совсем не похожей на обремененную семейством Сантану. Мануэла вышла на порог щегольски одетая в платье из голубого сукна, несмотря на ранний час. Ее пышные черные волосы закручивались в мелкие спиральки. Она взглянула на нежданного гостя с кокетством и сразу пригласила войти. Дома у Мануэлы царил беспорядок, что создавало контраст с ее ухоженной внешностью. Кровать была застелена небрежно, стол – в липких пятнах, повсюду толстый слой пыли. Тем не менее Мануэла проявила себя радушной хозяйкой и предложила Рамону чай на горных травах. Тот опасался пить что-то в незнакомых домах ведьминского оплота, поэтому лишь сделал вид, что пригубил напиток. При этом Сантана почему-то вызывала у него доверие, возможно, из-за того, что ее дети ели и пили за тем же столом. Рамон в очередной раз изложил историю о несуществующей тетке, надеясь, что Мануэла словоохотлива, и не ошибся.

– Мою тетку звали Мария-Бернарда-Мерседес-Химена, – промурлыкала та, игриво накручивая локон на палец. – Как бы то ни было, я не собираюсь делиться с чужаком ее наследством. Хотя… Если ты на мне женишься, я подумаю. Сильные мужские руки нужны в хозяйстве.

– Нет, это не то имя, – проговорил Рамон, оторопев от напора вдовушки. В другое время он, возможно, и развлекся бы с ней, но сейчас все его мысли занимала другая – девушка по имени Ракель. – Я пойду дальше, расспрошу соседей, может, и узнаю чего. А ты зови, если потребуется помощь по хозяйству.