Ведьмин смех

Ночь прошла спокойно. Утром, пока наемник исполнял обещанное – латал крышу Сантаны, – он стал свидетелем пикантной сцены. В центре Рупьи располагалась рыночная площадь с фонтаном, которая отлично просматривалась с высоты. И сегодня был базарный день: немногочисленные жители города вышли за покупками. Рамон увидел, как от одного из прилавков отделился бородатый мужчина с небольшим свертком в мощных руках. И начал прохаживаться вокруг фонтана, явно ожидая кого-то. Вскоре к нему присоединилась женщина, в которой Рамон узнал Мануэлу. Мужчина передал ей сверток, а она, не таясь, обвила руками его шею, вынудив наклониться, и беззастенчиво прильнула к губам. Тот поначалу попытался отстранить ее, но потом сдался и приобнял за талию.

«Недолго ты сопротивлялся, приятель!» – подумал Рамон.

Он предположил, что это и есть хозяин мясной лавки – муж белокурой Исамар. Вскоре Рамон углядел и саму Исамар – та стояла за прилавком с колбасой, обслуживая покупателей, и, казалось, ничего не замечала.

Базарный день был отличной возможностью познакомиться поближе с жителями Рупьи, нелюдимыми горцами. Поэтому Рамон бросил свою работу, быстро спустился с крыши и направился на оживленную площадь. Неспешно прогуливаясь между рыночными рядами, он не усмотрел ничего необычного. Горожане, как и в любом маленьком городке, делали запасы провизии на неделю. На площади было шумно: слышались обрывки разговоров, визжали поросята, лаяли кудлатые собаки, желая поживиться объедками. Старушки продавали пирожки, а дети – свежую зелень с огорода. Наемник внимательно прислушивался к болтовне, надеясь услышать что-нибудь интересное, когда его окликнул женский голос.

– Дон Рамон!

Он обернулся и увидел Исамар. Она торговала одна, без мужа.

– Добрый день, – поздоровался Рамон. – Откуда тебе известно мое имя?

– Сантана рассказала, что у нее постоялец.

Исамар приветливо улыбнулась и перекинула через плечо пушистую косу. За грубо сколоченным прилавком она казалась особенно миниатюрной и беспомощной.

– Ты можешь оказать мне услугу? – проговорила она слабым, будто бы замирающим голосом. – Соседка Мануэла заходила ко мне, просила отсыпать ей соли, но пока я мешкала, она уже ушла. А мне так тяжко ходить в горку, – лавочница многозначительно погладила огромный живот.

– Ты хочешь, чтобы я отнес ей соль? – переспросил Рамон. Его кольнула мысль, а не странно ли это – такая любезность Исамар к Мануэле после вчерашней бурной ссоры.

Та энергично закивала и протянула Рамону черный мешочек.

– Спасибо, – голос Исамар убаюкивал подобно журчанию ручейка, отгоняя сомнения в глубь подсознания. – И передай Мануэле – не стоит благодарности, я просто возвращаю долг.

Рамон принял из ее рук мешочек и в тот же миг позабыл о своих делах. Он только сейчас заметил, какие льдисто-серые у Исамар глаза, что никак не сочетались с ее лучезарной улыбкой. Рамон покорно кивнул, развернулся и пошел вверх по извилистой улице. В голове у него было пусто. Одна мысль вела вперед – исполнить просьбу Исамар. Разум немного прояснился, только когда Рамон подошел к дому Мануэлы.

Та открыла ему дверь в белоснежном накрахмаленном фартуке, красивая и высокомерная.

– Добрый день, – приветствовал ее Рамон, – Исамар просила передать тебе это со словами, что она возвращает долг.

Мануэла развязала мешочек и высыпала на ладонь щепотку белых кристалликов.

– Что тут, соль? Не припомню, чтобы она занимала у меня. Впрочем, пригодится – я варю суп и, как назло, соль закончилась. Карлос дал мне лучший кусок говяжьей вырезки. Заходи отобедать со мной.

– Благодарю за приглашение, но я не смогу, – вежливо отказался Рамон, не желая рисковать и пробовать варево Мануэлы.

– Как хочешь, – буркнула женщина и захлопнула дверь, даже не поблагодарив.

Передав мешочек, Рамон ощутил облегчение, как если бы избавился от пуда соли, который долго нес в гору. Сбросив оцепенение, Рамон задумался о странном воздействии, что испытал. Неужели Исамар ведьма? Она совсем не похожа на тот привычный образ ведьм, какой он рисовал у себя в голове, и Рамон почувствовал замешательство. Ведьма представлялась ему древней старухой вроде тех, что продавали на рынке пирожки, или молодой женщиной ослепительной красоты, как Ракель или Мануэла. Последнюю он скорее вообразил бы в роли ведьмы. А Исамар казалась милой, но самой обыкновенной.

Рамон отправился обратно на рынок, полный решимости во всем разобраться, но за крутым поворотом на его пути возникло неожиданное препятствие – Ракель. В руках она держала охапку свежесорванных трав.

Они оба застыли, вмиг утратив дар речи, как будто не виделись целую вечность.

– Куда ты идешь? – наконец спросил Рамон хрипловатым голосом.

– Я собирала травы в лесу поутру, – отозвалась Ракель и указала на деревянную пристройку к соседнему дому, – и несу их в сарай, чтобы высушить. Травы, собранные на рассвете накануне Бельтейна, обладают чудодейственной силой. Пойдем, поможешь мне.