Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ)

— Сказать по-правде, я считаю, что наш мир в какой-то момент свернул куда-то не на тот путь… — магистр понизил голос. — А вы как думаете? У вас в последнее время не было никаких… предчувствий?

Ох, зря это он…

— Кровь и смерть! — провозгласила Ольвия торжественно. — Когда я смотрю на вас, мне так тяжко на сердце становится… Вокруг вас обреченность и кровь… Но это я так, на глазок. Хотите, я вам на картах раскину?

— Нет! — выдохнул магистр, удирая по скрипучему снегу. — Спасибо, спешу очень!

— Да я могу и без карт попробовать! Мне только еще несколько минут сосредоточиться…

Стойте, вдруг я увижу что-то важное!

— В другой раз! Как-нибудь в другой раз!

Выждав для верности еще несколько минут, я вышагнула из своего убежища, намереваясь преодолеть открытое пространство до ворот бегом, чтобы меньше была вероятность кому-то успеть меня заметить. Но магистр Ольвия тоже все еще топталась на месте, покачивая головой, взгляд отсутствующий. Потрогала ее за плечо.

— А мне предсказать ничего не хотите? Она не сразу очнулась.

— Вы же все-равно никогда к моим словам не прислушиваетесь…

Я даже фыркнула от удивления.

— А как мне к ним, простите, было прислушиваться? Пойти повеситься? Послушайте, вы не знаете, где ректор живет? Ну, дом его, адрес?

— Зачем тебе?

— Очень надо. Меня магистр Леонарда послала, вот, — машу у нее перед носом сложенным вдвое листком бумаги. — В храме Моры убийство. Надо срочно его найти. В кабинете его нет…

Не самая убедительная ложь, но ничего лучше в голову не пришло. Магистр Ольвия смотрела с большим сомнением, но все же выдавила из себя:

— Бруща… Это недалеко… Старый дом с причалом на крыше, там змей свернулся… Какое убийство? Почему тебя послали? Стой! — орала она мне вслед, но я уже вылетела за ворота Академии.

Бруща — это и впрямь недалеко от Академии, Старый Город. Самое древнее поселение магов, там одно время даже обитала Академия. Но очень давно это было, еще в эпоху Черно-Белых войн. Потом все филиалы перенесли поближе к основной крепости, понастроили вокруг еще зданий, полигонов, оградили все. Академия окружена лесом, кладбищами, городским парком, до ближайшего жилого района идти минут двадцать, и это — Бруща. Красивое, хоть и странное место, полудикий парк окружает заброшенные, полуразвалившиеся дома, впрочем, хорошо защищенные от нежданных посетителей магически — почти ведь музеи, и старинной архитектуры, в паре случаев откровенно нищенской, и тех великих, кто в них жил. А рядом тихие узкие улочки, мощенные разноцветной брусчаткой, ютятся вплотную друг к другу маленькие домики с крохотными двориками, некоторые — надстроенные, выросшие в высоту, как башни, некоторые фантастически странные — перевернутая пирамида, деревянный цветок, дом-шар на плечах у маленького железного человечка. А некоторые — очень простые, скромные до бедности. Дома здесь передавались с строго по наследству, каждый старинный магический род считал за большую привилегию иметь тут жилье. Даже выражение такое есть — «Брущинский род» Это значит — древний, знаменитый, оставивший след в истории… Андаликина разноцветная башня — у самого парка, она иногда устраивала в ней вечеринки, да и вообще предпочитала своей комнатке в общаге.

Я, честно говоря, надеялась ректора дома не застать. Передать коротенькое письмо, на всякий случай сочиненное, прислуге. Если он дома — придется говорить лично, я так решила. Потому что просто письмо при таких обстоятельствах — это, как минимум, трусливо. Да я в суд архимагический обязана подать за попытку совершить надо мной такое! Посмотрим.

Правда, за последние полчаса я уже успела совершить две новые глупости. Во-первых, уходя из Академии, нужно было прихватить с собой котенка, деньги и парочку зелий. Возвращаться опасно, кота бросать — нельзя. Во-вторых, лучше б я в городе у кого-то вызнала, где ректор живет. Эта Ольвия сейчас побежит узнавать об убийствах, и весть о моем воскрешении дойдет до ненужных ушей быстро.

Идти вперед приходится себя заставлять большим усилием воли. Погано. Не физически, и даже не из-за произошедшего, просто нахлынуло такое осознание бессмысленности, обреченности всего сущего, ненужности любых действий и мыслей человека… Какая-то невыносимая душевная боль, от которой хоть вешайся. Бездна меня спасла, Бездна меня и убивает.