Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ)

Рассвет еще не развернулся в полную силу. Разноцветные витражные фонари бросали на белизну снега золотое сияние полуобнаженной женщины, красные и зеленые тени драконов. Дом ректора, если это, конечно, он, я нашла в конце улицы. Высокий, узкий, на крыше «причал» — вытянутый вперед язык крыши, на котором поскрипывал на ветру маленький воздушный корабль. Серый каменный змей свешивал с крыши хищную морду. Я постучала бронзовым молоточком в дверь. Просто отдать письмо слуге… Или все же лично? А что я делаю не так? Меня хотели убить, я нашла причину, раскрыла заговор и теперь должна о нем сообщить, дабы предотвратить, ну и заодно спасти свою шкуру… Вот только… не уверена, совсем не уверена в правильности своих выводов. Да даже если я все правильно поняла… Зная Леонарду… Насколько веские причины у нее были, чтобы участвовать в заговоре? «Спасение множества жизней…» — эхом звучало у меня в голове.

Открылась дверь

— Че надо? — скрипуче, хрипло. На пороге высокая тетка с бронзово-коричневым, крупным, грубым лицом.

— Доброе утро. Его высокомудрость дома?

— Нет, — сказали и попытались захлопнуть дверь перед моим носом.

— Стойте! Не могли бы вы передать его высокомудрости это письмо…

— С какой стати?

Я присмотрелась внимательнее. Обычная служанка не посмела бы так грубить, тем более ведьме. по мне ведь видно, кто я. — штаны, грубые мужские ботинки, пряжка с черепом и зимой без головного убора.

— Не груби человеку, демон.

Лешачиха оскалилась. На лице отчетливо проступили древесные жилы, чудовищно скрученные, переплетенные ветви. Упершиеся в косяки пальцы выстрелили корнями, оплели вход.

— Да я такую погань смердящую и до порога не подпущу, не то, что в дом от нее что-то брать! Ишь ты, человек!

Растерянно отступаю. Чего это она? Древесные демоны — особый вид воплощенцев. Их даже не истребляют, они редко творят зло. Деревья не страдают, как другие одержимые, не пылают кровожадностью, обретают новый разум… И я обычно легко с ними общий язык находила, у нас в лесу возле деревни лешак жил, старый-старый, добрый-добрый…

Смердящую, значит? Моренину силу чует?

Повинуясь внезапному порыву, дунула на лешачиху. Ее шатнуло, душераздирающий скрип, медальон на груди засветился, но не отступила — ветки раскрылись, расплелись из очертаний человеческого тела в нависший надо мной шалаш, щупальцами потянулись к моему горлу:

— Уходи! Не пущу!

— Хорошо. Просто передай своему господину это письмо. Если твой господин не получит это письмо, он будет очень зол на тебя. Ему грозит опасность. Ты меня слышишь?

— Кто? Что? У-ууходи-ииии!!!

Ну что мне, драться с ней? Напасть на слугу архимага и силой войти в его дом? Черт.

— Ур-рррррру-ууу…

— Шайта, угомонись. Адептка Рысев? Что вы здесь делаете?

Его высокомудрость встал на пороге, решительно отодвинув в сторону ветви лешачихи.

Вопросительно приподняты брови.

— Я прошу прощения за беспокойство. У вас будет десять минут, чтобы меня выслушать?

— Разумеется. Проходите, прошу вас.

Перешагиваю высокий порог. Руки-ветви недовольно отдергиваются, отшатываются, когда я прохожу мимо. Осматриваю помещение. Семь-восемь поколений магов в этом домике точно сменились. Несмотря на все происходящее, признаюсь, меня захватило любопытство. Как живут в нашем королевстве представители высшего сословия, я видела — бывало, даже ночевала у Андалики после вечеринок. Ну что сказать — внутреннее убранство Академии красивей. В Далином домике все больше по-мещански, хоть и мило — рюшечки, завитушечки, позолота, обои в цветочках и райских пташках… Но какие там ванные! Нефрит, хрусталь, мрамор, зеркала… и главное — какие механизмы, чудеса искусничьей магии…

Как живут архимаги, я тоже знала — видела каморку Айруша на кафедре. Большой стол, маленькая лежанка, проросшие пылью завалы какого-то хлама, наверное, магического и очень ценного, на пороге возлежит ручной зомби.

Но как живет человек, носящий одновременно титул герцога и звание Главы Совета Архимагов?

Я увидела большую, но простую и темную залу, отделанную серым камнем. Ректор предложил мне снять куртку, я отказалась, и он повел наверх по лестнице темного дерева. Он был в полосатом домашнем халате, сине-зелено-красно-желто… всех цветов радуги, короче. Отворил какую-то дверь и глаза мои разбежались в разные стороны.

Пылал камин, ослепительно, слишком ярко для обычного костра. Там, внутри, ворошились, ворчали, трещали десятки огненных саламандр, больших и маленьких, золотых и алых, искрящихся и потускневших…

Над открытым окном развевался полупрозрачный шелк штор, сине-зеленых. На диване и креслах — куча разноцветных подушек, шелковые, парчовые, вышитые… На белом роскошном мехе ковра нагло сидела саламандра. Мех вонюче дымился и таял, стремительно образуя вокруг духа огня дыру.

— Зараза… — беззлобно сказал ректор, голой рукой поднимая этот комочек огня, чтобы отнести в камин к товаркам. — Ану кыш! Кыш! А то потушу сейчас!

Вместо того, чтобы раствориться в огне, стихиалии радостно вцепились в протянутую руку, позаползали под рукав халата, самая шустрая уже выглядывала на шее из-под воротника.