Ведьмина дочь. Руны судьбы (СИ)

— Они убили меня, Амируна. — Голос был его, но он звучал словно издалека, хотя сам парень стоял на расстоянии вытянутой руки. — Они забрали мою жизнь. Неужели ты не отомстишь им? Убей их! Убей их всех! Убей хотя бы того ублюдка, который застрелил меня!

Он приблизился ко мне вплотную, и я почувствовала исходящий от него холод.

— Убей его, Амируна, убей за меня! — Димон не просил, он требовал отмщения.

— Нет, это не ты. — Я попятилась, но наткнулась спиной на дверь. Я её не закрывала, но теперь дверь была закрыта.

— Амируна, доченька, — как шелест сухой листвы.

Я повернулась к голосу и прикусила свой кулак, чтобы не вскрикнуть.

Это была мама, моя мамочка. И она была так близко.

— Отомсти за нас, дочь!

Я беспомощно заскулила под осуждающим взглядом отца.

— Ты должна покарать виновных, папуша. — Вадома, моя старая Вадома качала головой и причмокивала, как она делала обычно, когда была чем-то недовольна.

— Это не правда. Вас здесь нет, вы все мертвы, — шептала я, как в бреду, вжимаясь в стену и боясь пошевелиться.

А они, все те, кто был мне когда либо дорог, твердили как молитву "Убей! Убей! Убей!"

— Прошу вас, не надо, — взмолилась я, отчаянно мотая головой. — Вы все умерли, оставили меня… Не надо!

Слёзы застилали глаза, но это не помешало мне увидеть, как лица дорогих мне людей исказились злобой.

— Ты слаба! Ты не смогла отомстить! Ты не достойна жить! Умри сама! Ты… смерть! — в один голос проговорили все, кого я любила, и кто покинул меня.

Я сползла по стене и зажала уши руками, чтобы не слышать этих ужасных слов.

"Умри! Умри! Умри!" — повторяли они, то сменяя друг друга, то говоря све вместе.

— Нееет! Прекратите! Пусть всё это закончится! — отчаянно закричала я.

Вскочила на ноги и бросилась к гримории, она должна мне помочь, она спасёт.

— Правильно, окропи страницы книги своей кровью. Смой свой позор, — проговорил Димон, оказавшийся рядом с гриморией, протягивая мне длинный, поблёскивающий в свете факелов нож.

Трясущимися руками открыла гриморию, стараясь не смотреть по сторонам и не слушать. Я понимала, что это духи, а не мои близкие, но как же было больно видеть осуждение и разочарование в их глазах.

Положила руки на руны, и они тут же засветились, откликаясь. Я старалась думать только о том, чтобы прекратить творящееся вокруг безумие, но мысли путались и перескакивали с одного на другое. Руны разгорались всё ярче, а я шептала, как заклятье "Дай мне шанс всё исправить. Дай мне шанс всё исправить".

Вокруг началась полное безумие. Поднялся сильный ветер и гул. Но духи в облике моих близких не исчезли, они кружили надо мной, повторяя "Ты… смерть!"

И вдруг, всё замерло. Наступила полная тишина, а из книги хлынул яркий, ослепляющий свет, сбивая меня с ног и откидывая к стене. Кажется, я кричала от съедающего кожу жара, закрывая лицо руками и уже не веря в то, что останусь жива. Не знаю, сколько это продлилось, поглотившее беспамятство стало спасением от безумия.

* * *

— Она приходит в себя! Амируна, детка, как ты? — смутно знакомый голос доносился словно издалека.

С трудом приоткрыла глаза, но не увидела ничего, кроме размытых силуэтов. Надо мной склонились двое, но лица были словно смазаны. Глаза слезились и болели.

— Как же ты нас напугала! — воскликнула… Зария?

Нет! Этого не может быть, ведь гримория перенесла меня на несколько веков вперёд и Зария, да и все мои друзья, давно умерли.

— Оставьте её. Она ещё очень слаба. — Вздрогнула от голоса Андрэса и попыталась пошевелиться, но не смогла.

Всё тело болело, а спина и затылок горели от почти невыносимого жара. Если бы были силы, то закричала бы от боли, но смогла только сдавленно застонать.

Зрение постепенно восстанавливалось, но я лежала и не могла пошевелиться уже два дня. И всё это время я слышала голос Димона. Он разговаривал со мной, держал за руку, обещая, что всё будет хорошо. И я уже начала думать, что сошла с ума. Но, на утро третьего дня мучений я открыла глаза и увидела его. Это был именно он — Андрэс! И он готовил какие-то инструменты, а рядом с ним стоял Димон и помогал.

— Прошу вас, не мучайте меня. Я так устала, — прошептала потрескавшимися, обветренными губами. — Я сделаю всё, что скажете, только больше не мучайте.

— Тихо, милая. Мы поможем тебе, — проговорил Андрэс, погладив меня по щеке. — Димьян, дай нашей девочке попить отвара. Нам предстоит неприятная процедура, будет лучше, если она поспит пока.

— Нет, пожалуйста. За что вы меня мучаете? — простонала, смаргивая застилающие глаза слёзы.

— Ну что ты, милая, не бойся, всё будет хорошо. Я уже месяц борюсь с духами, не позволяя им забрать тебя в мир мёртвых. Ты сильно пострадала, девочка, но я был среди зрителей и успел перетянуть раны, прежде чем ты умерла от потери крови и ожогов. Тебе повезло, маленькая канатоходка, клинки почти не задели важные органы, и раны от порезов уже почти затянулись. А вот ожоги мне не нравятся, нужно ещё раз обработать их мазью, — рассказывал мужчина, продолжая смешивать что-то в деревянной пиале.

— Не понимаю, — прошептала я, закрывая глаза и глубоко вдыхая.