Ведьмина дочь. Руны судьбы (СИ)

Андрэс встал и с обречённым видом направился к своему дому. А мне вдруг стало невыносимо холодно и страшно. Что я делаю? Ведь это не я. Я не способна на такую жестокость. Да, я жила жаждой мести, но это было просто, думать об отмщении в будущем. Мечтать и представлять, но и только. А теперь, смогу ли я сделать то, что задумала? И самый главный вопрос, должна ли я это делать? Перед глазами встало безжизненное лицо Димона, со смотрящими в никуда мёртвыми глазами.

Андрэс скрылся за дверью и я повела рукой, натягивая силовой аркан, чтобы даже не помыслил сопротивляться. Яков трясся, глядя на меня глазами затравленного зверя, он был мне противен и только. Ни жалости, ни ненависти конкретно к этому человеку не осталось. Была только всепоглощающая ненависть ко всему Верну, городу, потерявшему право на существование. Вправе ли я решать? Да! Я сама дала себе это право. Этот город отнял у меня всё!

Андрэс отсутствовал около десяти минут. За это время окончательно стемнело и я уже собралась отправиться за гриморией сама, когда дверь открылась, и из дома вышел мужчина… без книги, но с ножом в груди. Он пытался что-то сказать, но изо рта вырывались только хрипы и кровавя пена.

Когда мужчина упал и скатился по ступеням в душе что-то дрогнуло, но я отогнала непрошеные мысли. Жалость, сострадание и сомнения непозволительны, они делают меня слабой.

Подошла к упавшему на мостовую Андрэсу и, не дрогнув, перешагнула через него. Кто бы ни убил хозяина этого дома, меня ему не остановить, книга моя по праву, и я возьму её, чего бы мне это ни стоило.

В доме было совсем темно, даже лунный свет не проникал сквозь плотно зашторенные окна. И тишина, нарушаемая только тихим, едва уловимым шёпотом, просачивающимся сквозь пол из подвала. Они звали меня, в надежде обрести силу. Но теперь я не боялась их, бестелесных, оставивших свои силы в царстве смерти, духов. Теперь я их понимала.

Но темнота, тишина и неопределённые шорохи дома, скрывающего в себе вполне материального убийцу (духи не пользуются ножами), не внушали желания здесь задерживаться. Андрэса убили из-за книги. Значит, и мне её не захотят отдавать без борьбы. Я медленно двигалась вдоль стены, ориентируясь по памяти и раздвигая шторы на окнах, попадающихся по пути. Каждый следующий шаг приближал меня к цели, но отдалял от выхода.

Резкий, громкий протяжный звон огласил весь дом, в то же мгновение вспыхнул яркий свет, ослепляя и заставляя отпрянуть, прижавшись спиной к стене… Но стены за спиной не оказалось. Там была дверь, та самая дверь, за которой оказался коридор с покатым полом, и я кубарем полетела вниз.

Было больно и страшно. Падение вышибло из головы дурман злобы и отрезвило восприятие. Сильно болела нога, а Димона рядом не было, он умер и никто мне теперь не поможет. На глаза опять навернулись слёзы. Остервенело вытерла их, ненавидя себя за слабость и малодушие. Димон умер, а я сетую на то, что мне теперь не от кого ждать помощи!

Встала, держась за стену, посмотрела вверх, на освещённый дверной проём. Там люди, которым нет доверия, а здесь и не нуждающиеся в доверии духи, безвредные, пока я их сдерживаю. Решительно повернулась и двинулась вглубь подвала. Двигалась я медленно, превозмогая боль и пытаясь вылечить вывих. Но все мои усилия будто выпивал кто-то извне, ещё до того, как они достигали уже начинающей опухать щиколотки.

И темнота, здесь мгла была другой, будто осязаемой, густой и липкой. Казалось, что воздух становится тягучей патокой, не позволяющей ни вздохнуть, ни сделать следующий шаг. Но я понимала, что это верный признак правильности выбранного мной направления. Голова кружилась, нога болела всё сильнее, и страх всё нарастал, словно его подстёгивали незримые обитатели подвала, забираясь в голову и заполняя её мыслями, которые самостоятельно не могли появиться.

Но вот последний рывок и тяжесть отступила, стало легче дышать, темнота перестала препятствовать движению, а прямо передо мной была дверь, из-под которой пробивалась тонкая полоска неровного света. Сердце замерло, я чувствовала — она здесь, она меня ждёт.

От лёгкого толчка дверь только приоткрылась, пришлось приложить усилия, чтобы отворить её пошире. Это оказалась толстая железная дверь, покрытая рунными письменами. А за ней находилась большая, освещаемая несколькими факелами комната, в центре которой, на фигурной подставке, лежала гримория. Это была та же книга, и даже время, казалось, не коснулось её. Нестерпимо хотелось прикоснуться к кожаному переплёту, открыть её и провести рукой по сверкающим рунам. Но, стоило мне сделать шаг, как пришлось тут же отшатнуться. Я вскрикнула и едва не упала, чудом удержавшись на ногах. Передо мной стоял Димон, мой друг, человек, который заменил мне целый мир, став самым дорогим буквально за три дня. Он был бледен, вся рубашка пропитана кровью, но это был он… или не он?

— Димон? — спросила севшим голосом.