Ведьмино колечко

– В том-то и дело. И в Питере, и в городке были ваши квартиры, из которых вы могли ее прогнать, но великодушно не прогнали. А у нее ничего не было. Ей в жизни держаться было не за что. Я попыталась удержать ее началом новой жизни. Мы сняли эти чертовы деньги, чтобы купить ей жилье в большом городе, где она могла бы хоть работу интересную найти. А когда она этой надежды лишилась, у нее ничего не осталось. У меня же потом месяц душа была не на месте!

– А почему только месяц?

– Потом мы узнали о ее беременности.

– Наташа, это действительно мои дети?

– А то не видно?

– Но почему столько лет не было, а тут?..

– Я спрашивала, мы ведь по разным специалистам ходили. Гинеколог-эндокринолог сказал, что организм перестраивался, возраст у нее уже такой был. В общем, совпало несколько факторов, в результате чего получился гормональный всплеск.

– А почему она мне ничего не сказала? Ладно, гордость не позволяла специально прийти, но ведь мы встретились как-то.

– Знаете, что она сказала тогда? «Я себя несчастной считала, а ведь это он несчастный».

– Жестоко с твоей стороны это передать.

– Кушайте на здоровье.

Вот так мы общались. С его стороны просто мазохизм какой-то, но он меня звал, если я пропускала день визита. А теперь он умер. В ответ на вопрос, что от меня требуется, Альгис сказал, что все хлопоты берут на себя коллеги-летчики, от меня требуется только присутствие и известить семью. Я тут же позвонила Свете, но у нее телефон оказался отключенным. К лучшему, решила я, и набрала Ивана Григорьевича. Он спросил, как я считаю, нужно ли Свете приезжать.

– Вы уверены, что через нее кто-нибудь не захочет воздействовать на вас? Я бы не рисковала. Передайте мое мнение Свете. А вот копии документов, может быть, доверенность…

– Дети и без наследства проживут!

– Не в этом дело. Пусть все будет по закону.

С телефоном в руке я пригорюнилась. Каким бы ни был покойник, но получится, что кроме коллег да меня, чужой по крови и духу, его и проводить некому? Набрала Аллу:

– Скажи, у Петра Ивановича родни не осталось?

– Наверное, в Боевке кто-то есть…

– Спроси у бабушки. Если есть, свяжись с ними и дай мои телефоны. Решат на похороны приехать, у меня могут остановиться.

– А… как мне ей про тебя…

– Алла, хватит уже этой глупой вражды! Так и скажи: приеду – повинюсь.

– Ты собираешься приехать?

– Конечно! Я в Утятине семь лет не была.

Когда я вернулась домой, позвонила тетка Петра Ивановича. Она сказала, что приедет ее сын с женой. Я объяснила им, как до меня добраться.

Ну и фрукт этот боевский кузен! Вылитый Петр Иванович. В первый день приезда: «Где Светка?» На второй: «А почему нас в Петиной квартире не поселили?» Жена шикала на него, а он ей: «Оставь эти утятинские глупости!» Только много позже до меня дошло, что она меня боится.

На второй вопрос я ему ответила:

– Я его адреса не знаю. Была несколько раз зимой, но меня подвозили. Вот телефон человека, который похоронами занимается, спросите у него.

– Что же, квартиру никто не охраняет? – хватая мой телефон, спросил он.

– Саша, ты сдурел? – вспыхнула жена. – Человек занимается похоронами, а ты у него про квартиру!

– Ничего, – пробубнил он. – Порядок должен быть.

И начал представляться по телефону. «Ничего себе!», – возмутился; на том конце трубку повесили, и он сказал нам:

– В его квартире живут какие-то посторонние люди! Наташа, ты почему не проконтролировала?

– Завтра спросим, – ответила я и ушла спать.

Назавтра мы сидели у гроба в каком-то гарнизонном клубе. Подходили какие-то сослуживцы и штатские, приносили соболезнования, мы благодарили. Хоть и противный кузен, но большое облегчение разделить эту ношу на троих. Если бы все пожимали руку только мне, она бы у меня отвалилась.

Когда двинулись, Альгис подошел ко мне и доложил, что, когда Петр последний раз ложился в госпиталь, он отдал ключи одному своему подчиненному, у которого только что родила жена, а жили они в аварийном общежитии. Сказал, пусть живут, пока им квартиру не дадут.

– Как хозяин решил, так и будет, – ответила я. – По крайней мере, полгода, пока наследников не утвердят.

– Спасибо, – сказал стоящий рядом военный.

– Да мне-то за что, – махнула рукой.

– Правда, что это ты раскомандовалась, – возмутился кузен. – Вообще, кто ты такая? Ты даже не родня. Просто однофамилица.

– Душеприказчица, – ответил Альгис и отошел.

Я села в машину, к которой меня подтолкнул кто-то из распорядителей, и оказалась рядом с Дмитрием Ивановичем, главным охранником нашего «Электрошараша». То-то мне показалось, что у гроба мелькнуло знакомое лицо! Ну, хоть одна загадка разъяснилась! Никто больше к нам не подсел. Машина пристроилась за катафалком, а я сказала:

– Спасибо, Дмитрий Иванович, за рекомендацию.

– Да чего там, – смущенно пробасил он. – Альгис сказал, мол, Петра Ивановича племянница без постоянной работы, ну я и… А чего, у них полгода вакансия!