Ведьмино колечко

Говорить было нечего, и дальше мы молчали. Прикрыв глаза, я думала о том, что надо после похорон забежать в магазин и купить что-нибудь, из чего можно соорудить ужин попригляднее, вечером Маруся обещала заскочить. Да еще гости, чтоб их! Да ладно, тоже и у них свои тараканы в семействе. Вчера Света звонила. Я ей о родне, и она мне о них же. О болезни Саши, о мудрости его матери, сумевшей оградить сына от разочарований. И о Марусе я думала. Бабе под полтинник, а она неприкаянная. С мужем-пьяницей маялась, синяки сводить не успевала. Потом дядя Паша поманил. Года не прожила в покое и довольстве – разрыв. А теперь вообще…

Тогда, зимой, после больницы, она сказала мне, что поселилась на даче у Андрея. «Там же не достроено!» – удивилась я. Съездила к ней в гости. Оказалось, что сначала Андрей построил гараж с надстройкой, в которой она и поселилась. Помещение предназначалось для прислуги, каковой она и была. Но у дома был завершен только цокольный этаж и частично возведен первый. Соответственно, не были подведен газ, только электричество. За водой она ходила в подвал недостроенного дома, отопление было печное. Пол невероятно холодный. Но Маруся не унывала. Она рассчиталась из нашей поликлиники и устроилась санитаркой в поселковую амбулаторию. Два раза в неделю наезжала наводить порядок в квартире Андрея. В ее гараже я с удивлением обнаружила следы частого пребывания хозяина. А интерьер не оставлял сомнений, что ночевали они на одном диване. «Маруся!» – ахнула я. «А что такого?» – с вызовом спросила она. «Сколько ему годочков-то?» «И всего ничего. Пашка был на двенадцать старше, а Андрюша на восемь лет моложе. Такая вот связь поколений… на мне». Мы посмеялись, но осадок на душе остался. Ну, не смотрелись они парой! Андрей, современный, моложавый, из питерской интеллигентной семьи, выглядел моложе своих лет. Я никогда бы не подумала, что ему сорок! А Маруся, разумная, добрая, симпатичная, приехавшая когда-то учиться в строительном ПТУ из какого-то Мухосранска, будь даже на двадцать лет моложе, все равно была из другого мира. Долго такой союз продлиться не может. Как она перенесет еще одну потерю?

После непременного прощального залпа нас отвезли в гарнизонную столовую на поминки. Хорошо о Боеве говорили сослуживцы. Значит, он был неплохим летчиком и командиром, но почему он был плохим мужем?

Возвращались мы домой в разное время. Кузены прилипли к Альгису, а я махнула им рукой и пошла к троллейбусу.

Вечером я еще не закончила приготовления к ужину, когда пришла Маруся.

– Осуждаешь меня? – спросила она, перехватив ножик и начав ловко резать зелень.

– Да бог с тобой, – ответила я. – Просто беспокоюсь, что дальше будет.

– Что ты заранее нервничаешь? – беспечно ответила она. – Как расстанемся, так поплачем.

– Все бабы, наверное, такие. Бабушка Катя рассказывала, как моя прабабушка первый раз замуж выходила. Она много лет жениха ждала, пока он действительную отслужит. А тут Первая мировая началась, он в плен попал. А в 16-м году его из плена домой отпустили умирать – чахотка. Она сказала: «Хоть день, да мой!» и пошла с ним под венец.

– И сколько дней она с ним жила?

– Два месяца.

– Вот видишь! А я с Андрюшей уже почти четыре!

Мы поглядели друг на друга и захохотали. На кухню заглянула моя гостья с поджатыми губами и сказала:

– Можно бы и не смеяться сразу после похорон.

– Да нам-то с вами какая скорбь? – окрысилась я. – Это Александру покойный двоюродным братом приходился, ему и скорбеть.

– Конечно, захапала денежки чужого человека, чего не посмеяться!

– Слушайте, вы что, наследницей себя считаете? Так оформляйтесь!

– Конечно, записали на покойника байстрючат, все Светкиным выродкам достанется!

– Как у людей совести хватает про детей дурное слово сказать? – поразилась Маруся. – И не боится!

Видно, разговор с Альгисом вывел кузенов из себя, лишив надежды каким-то образом поживиться добром покойного, иначе моя гостья не показала бы своего раздражения. Ведь она, будучи утятинской уроженкой, верила в мой дар предсказания:

– А чего мне бояться?

– Та-ак, – отставив в сторону сковородку, протянула я. – Это кто у нас выродок? Сказать?

– Ты что? – испугалась она.

– Я-то? Да вот думаю, – поставив перед собой ладони, сказала я. – У тебя дочь. А у Александра – никого. Ради кого же он племянников хочет обездолить?

С грохотом разбилась выскользнувшая из ее рук чашка.

– Вот так-то, Зина, – сказала я. – Твой муж чужого ребенка вырастил, но не все мужики такие благородные. Некоторые и от родных отказываются. А от неродных и подавно.

– Неправда!

– Что правда, ты лучше меня знаешь, но уверена, что твой муж мне не поверит. А если я спрошу, болел ли он после армии орхитом? Ехала бы ты домой, Зина.

И Зина уехала. Быстренько за билетами сбегала и к приходу мужа уже вещи собрала. Он, хоть и упирался, но последовал за ней.

– Чем ты ее так напугала? – спросила Маруся.

– Я на родине слыву демонским отродьем. Ну, будущее предсказываю, погоду порчу.

– А ей ты что предсказала?

– Что дочь у нее от соседа.

– Правда, что ль?

– Мне Света рассказала.