Ведьмино колечко

– Наверное, мне повиниться надо? – спросила соседей Маруся. – Наташа, мужики тебя вдвоем волокли, а по ступенькам Сева один понес…

– Ужас! Во мне почти 70! А Сева такой мелкий…

– Нет, нес он тебя уверенно. А тут сверху от нас Альгис спускается. Увидел, что Сева тебя как новобрачную несет, и в лице переменился. Мне бы сказать, что ты болеешь, а я промолчала. Не люблю я его.

– Ладно, Маруся, это, наверное, к лучшему. Да и нет между нами ничего. Так… ходит да душу травит. И дети у него.

– Наташа, а что в милиции было-то? Про стрелка нам Сева рассказал.

– Меня в редакцию охранник не пустил. Я села в кафе напротив и засняла приезд стрелка. Вот менты ко мне и привязались, откуда я знала, что будет. А еще в милиции, – тут я вспомнила вчерашний ритуал и застонала. – Господи, что я натворила! Разве можно так…

– Что, Наташа?

– Там знакомый был… так, пару раз пересекались. Он с родственницей… наверное, сестра. У нее сын пропал. И я, дура, им нагадала, что он мертвый в мешке.

– Так прямо и сказала?

– Да нет, заставила милиционера в воду глядеть. Он там это увидел.

– Есть такое гадание, – сказала Любовь Михайловна. – В «Князе Серебряном» упоминается. Не вини себя, не ты же это сказала.

– Но спровоцировала. Вот дура!

– Кончай самобичевание. Погляди лучше вокруг.

– Ой! Это кто ремонт закончил?

– Пашка с Маруськой. Я с вечера с тобой сидела, а они до полуночи все доклеили. Теперь осталось только линолеум закрепить и плинтусы прибить.

Запищал дверной звонок. Дядя Паша пошел открывать. Вернулся с каким-то импозантным мужчиной:

– Вот… еще один аллигатор, – и сел доедать блины.

Мужчина смотрел ошарашено:

– Я ваш сосед. Пришел поговорить.

Любовь Михайловна пояснила для меня и Маруси:

– Это который весь первый этаж откупил, – а потом гостю. – Да не волнуйтесь, Паша олигархов аллигаторами зовет. Блинков не хотите?

Кажется, любезность Любови Михайловны напугала гостя даже больше, чем дяди Пашин аллигатор:

– Спасибо, не надо. Я только поговорить…

Маруся сказала:

– Садитесь, я вам чаю налью. За трапезой беседовать удобнее. И от блинов зря отказываетесь. Любовь Михайловна часа два, наверное, пекла. Видите, какая стопа? Вчетвером едим, а все не убывает. Ты, Паша, что так странно ешь – то в варенье блин макнешь, то в сметану?

– Никак не пойму, что вкуснее.

– А ты перемешай.

Дядя Паша положил ложку сметаны на свою тарелку, потом плюхнул ложку варенья, перемешал, помазал блин, откусил и зажмурился от удовольствия:

– Правда, вкусно! Наташа, попробуй!

Я по-свойски ткнула блином в его тарелку, откусила и одобрила:

– Самое оно! И не приторно, и не кисло.

Маруся поставила перед гостем бокал с чаем, а он машинально потянулся к стопке блинов. Через некоторое время он метал их с не меньшим аппетитом, чем все мы. Потом я встала к мойке, и, несмотря на сопротивление дам, принялась мыть посуду. А Маруся вытерла стол и сказала:

– Ну, доставайте ваши бумаги. Вы ведь пришли уговаривать нас что-то подписать?

Гость объяснил, что собирается сделать на первом этаже офисное помещение, и просит согласия жильцов уступить ему парадное, с тем, чтобы сделать вход в квартиры через черный вход со двора. А он, в свою очередь, пристроит со двора для нас лифтовую шахту.

– Я так понимаю, вы обход квартир с нас начали? – догадалась я.

– Да. А почему вы так решили?

– Нормально выглядите. Не обруганный и не побитый.

Дядя Паша с Марусей синхронно хихикнули. Я задумалась: что это они больно дружно действуют? Может, у них второй заход? А как же Андрей? Потом продолжила:

– Почему с нас начали, понятно. Во-первых, наша квартира первая по нумерации. Во-вторых – одна из трех не расселенных коммуналок, причем самая сплоченная. Небось, риелторы сказали вам, что тут самые вредные жильцы? Да не мотайте головой. Лучше скажите, вы собираетесь это здание со временем все выкупить или на этом остановитесь? Если наверху останутся квартиры, то можно все решить миром и без членовредительства.

– А как?

– У нас тут остается 12 квартир, причем довольно малонаселенных. Чем вам жильцы мешают, пусть ходят через парадное. А чтобы клиенты офисов нам не мешали, ставьте здесь стеклянную перегородку с кодовой дверью. В лестничный створ – лифтовую шахту, нам же лучше, на этих сетках межэтажных такая грязь скапливается. Входную дверь расширяете, днем она открыта, вечером – на кодовый замок. Перегородку можно на металлической основе, а стекла – по вашему усмотрению. Но лучше витраж. Представляете, как это будет стильно? Мраморный камин и витражи?

Гость задумался.

– В общем, так. Подумайте, посоветуйтесь. И учтите: черная лестница узкая. Кто купит квартиру, в которую не только рояль, а даже холодильник не внести, тем более, гроб. И вечером во дворе страшновато.

– А остальных жильцов вашей квартиры такой вариант устроит?

– Тут все. Вы как?

Любовь Михайловна и дядя Паша кивнули.

– Как вы тут дружно живете!

Конечно, сглазил. Через два дня мы с Любовью Михайловной поссорились. Она вдруг заговорила об Инне.

– И к чему вы? Уж больше трех лет прошло.

– Она мучается. Не держи обиды.

– Я не держу.

– Ей можно прийти?

– Почему нет? Мы здороваемся при встрече.