Ведьмино кольцо

Еще как вдохновила! А когда за ней последовали другие, мои прихожане впали в экстаз и бесповоротно меня обожествили. Так, в одночасье, я добилась желаемого. Вот она, власть! Абсолютная, неограниченная, безраздельная. Пусть над маленькой группкой темных человечишек, зато такой власти нет больше ни у кого – ни у председателей партячеек, ни у комиссаров, ни у генерального секретаря ВКП(б)! Против них могут плестись интриги, им перемывают кости на кухнях, а я для своей челяди всегда недосягаема, непорочна и священна. Что и требовалось доказать.

Технику Гору присылали из Москвы. Кто – мне неизвестно. Уговор был такой: он поддерживает мой абсолютизм среди хуторян, а я не задаю лишних вопросов. Знаю, что поставки сопрягались со значительным риском, контейнеры доставлялись на перекладных и не всегда доходили по назначению. Чуть позже, когда мне посчастливилось соблазнить дурашку Липочку – а это отдельная песня, – система упростилась. Школа с периодичностью раз в два-три месяца получала учебники, атласы, карты, поскольку все это в заскорузлых рабоче-крестьянских руках быстро приходило в негодность, а то и под шумок пускалось на самокрутки. Грузы везли издалека, и у Гора, обладавшего широкими связями, имелась возможность подсовывать на промежуточных пунктах коробки с нужным ему – и мне – наполнением. Формировались же они, скорее всего, в Москве, потому что я нередко замечала на приборах свежие столичные и даже зарубежные клейма. Контейнеры доставлялись почтовиками напрямую в школу, где их получала Липочка, а у нее их забирали два моих верных вассала. Им настрого запрещалось вскрывать упаковки. Они приносили их ко мне, а после я раздаривала полученное моим верным овечкам по собственному усмотрению. У меня не было умысла посеять между ними вражду и разжечь зависть, я старалась придерживаться принципа равноправия, но все же выделяла тех, кто прислуживал мне наиболее ревностно: Плашку, Шпинделя, Маховика… Что до Липочки, то она довольствовалась моей любовью и ни о чем не просила. Бедная девочка, что тебе надобно? Пей мои ласки до дна! Нежным лобзанием, сладким терзанием долг оплачу я сполна…

Фу ты! – опять папашина наследственность, будь она трижды проклята.

Позволю себе ремарку: Гор вел себя прижимисто и не баловал нас запредельной щедростью. Я подсчитала: все, что нам перепало от него за неполный год, вряд ли обошлось дороже, чем в тысячу рублей. Конечно, для Липочки, получающей полсотни в месяц, это немыслимые деньжищи, но, к примеру, для директора завода – всего лишь квартальный доход. А в кубышке у Гора, как я подозревала, водилось состояние побольше директорского.

Он не был ни расточителем, ни благотворителем. И сразу обозначил условия, на которых соглашался оказывать мне поддержку. В соответствии с правилами придуманной им игры мои сателлиты должны были выплачивать Великому Механизмусу своеобразный ясак. Они притаскивали на молебную поляну гайки, болты, гвозди, оструганные столбы, причем в немалых количествах. После наших зажигательных плясок и песнопений, которые, смею вас уверить, я режиссировала куда профессиональнее, чем дипломированные хореографы из домов культуры, все это исправным образом исчезало. Я не сомневалась, что у Гора есть помощники помимо меня, и однажды подглядела, как на поляну опускается похожее на блин летательное устройство. Его экипаж – двое, иногда трое арлекинов в инопланетных костюмах – забирал наши подношения. Я никогда не любила фантастику, не верила в существование внеземных цивилизаций, поэтому поняла, что Гору посчастливилось где-то приобрести или построить то, что во времена Ломоносова называли «аэродромической машиной». Она нисколько меня не удивила, ведь ничто в ней не противоречило общепризнанным физическим законам. Костюмы помогали летунам сохранить инкогнито. Необъясненным оставалось лишь одно: куда и зачем они увозят сдаваемый нами металлический лом?

Вообще говоря, мои пасомые, развинчивая железнодорожные пути и принадлежащие государству транспортные средства, занимались уголовщиной и, что называется, ходили под статьей. На кураже они бы и весь Транссиб разобрали, дай им волю. Гор не делал по этому поводу замечаний, напротив, поощрял их рвение. А на мои опасения отвечал, что милиция до нас не доберется, руки коротки, да и доказательств нет. И правда, мы всегда заблаговременно узнавали о готовящихся рейдах. Информацию я получала от самого Гора. Он был вездесущ и всезнающ.