Ведьмы из Варбойс. Хроники судебного процесса

Эти слова она произносила, повторив не менее трех раз (как она часто делала) с такой страстью, что изумляла, поскольку никогда не прерывалась, пока ей хватало дыхания. Затем она сказала, указав пальцем: «Здесь передо мной стоит тот самый бес моей сестры Джоан и говорит, что несмотря ни на что однажды ты признаешься или будешь повешена, потому что нам не станет лучше, пока ты не исповедуешься или не будешь повешена. Но если ты исповедуешься прямо сейчас, мы сразу поправимся. Поэтому брось вызов дьяволу немедля и признайся – Бог может простить тебя, и твоя душа может быть спасена. Если бы ты представила мучения ада, и что твоей душе предстоит гореть в огне преисподней из-за того, что ты не исповедалась и не покаялась, то не стала бы ты так решительно все отвергать, как сейчас. Но ты мерзкое исчадие; ты была ведьмой уже четыре или пять лет и т. д.; более чем мне или моим сестрам ты навредила, убив мою леди Кромвель и т. д. Так говорит мне дух, стоящий предо мной. И ты хочешь убить мою сестру Джоан в эту ее неделю мучительных страданий, но Бог не позволит тебе. Какое же злое у тебя сердце, если ничто не насытит тебя, кроме нашей смерти! Ты и твой отец были причиной, по которой твоя мать отвергла то, в чем однажды призналась. Она была на добром пути [к спасению] и никогда бы не отошла от своих слов, если бы не ты и твой отец. И если душа твоей матери будет проклята, то вы с отцом в ответе за это». И много другого подобного сказала.

«За то, что твоя мать, – продолжила она, – честно призналась и покаялась в своей порочности, все простили ее и молились за нее. О, если бы она никогда не возвращалась домой, то ее душа могла быть спасена! Твой отец колдун, твоя мать – ведьма, как и ты, но из всех троих ты худшая. Твоя мать никогда бы не причинила столько вреда, если бы не ты. Так этот дух говорит мне. Ты, мерзкое исчадие, ты – мерзкое исчадие! Господь дарует тебе милость за признание и покаяние, что может спасти твою душу. О, если бы твой отец был сейчас здесь, я бы, сказал мне дух, оцарапала его тоже. Он колдун и распутник. О, если бы он был здесь, он мог бы услышать, он мог бы узнать».

На этих словах господин Трокмортон обратился к двум присутствовавшим там дядям этих детей, господину Джону Пикерингу и господину Генри Пикерингу. Он попросил их проверить, получится ли как-то посодействовать прибытию в дом старика Сэмуэла. И хотя все думали, что это бесполезный труд, поскольку человек тот был груб по натуре и всегда было очень трудно приводить его сюда, но они согласились. Однако, выйдя и сделав двадцать шагов, обнаружили, что тот старик сам спешит по направлению к этому дому. Они решили молча следовать за ним, выясняя, какова его цель. Старик направлялся прямо в дом господина Трокмортона, как они поняли, собираясь войти вослед. Оказавшись в холле, они готовились пройти в гостиную, где находился тот ребенок с остальными, и были уже в дверях, когда девочка тихо вымолвила: «Он пришел, он пришел. Я пойду царапать его». Она рванула, направив свои колени (поскольку не могла ходить) в сторону входа, будто желая встретить его. И это совершенно точно, что она была в том месте гостиной, откуда не могла видеть какой-либо части холла, а потому и того человека.

Присутствовавший там господин доктор Дорингтон, заметив намерение ребенка бежать на коленях, остановил его, и приказал позвать старика в гостиную. Когда тот вошел, она все еще рвалась к нему и говорила: «Я должна оцарапать его, я должна оцарапать его!» А потом внезапно остановилась, сказав: «Мне нельзя царапать его. Смотрите сюда». И показала свои руки с плотно сжатыми пальцами. «Как и сказал дух, только он здесь появится – я оцарапаю его. Но сейчас не могу», – сообщила она. Тогда господин Трокмортон, отец ребенка, спросил того мужика, Джона Сэмуэла, зачем он пришел к нему в дом. Старик ответил, что кто-то в поле сказал ему, что его дочь больна, и потому он поспешил сюда.

Господин Трокмортон и господин доктор Дорингтон потребовали от него говорить правду, назвать того, кто это был, и не врать, отвечая. Он ответил, что не скажет, несмотря на их настойчивость. Но потом признался, что дочь его брата пришла к нему в дом и сказала, что видела господина доктора Дорингтона и человека господина Трокмортона направляющимися вместе в этот дом, а потому он решил, что это как-то касается его дочери и отправился посмотреть, в чем дело. Однако все подумали, что такую причину сложно признать достаточной для его визита, поскольку прежде он отказывался приходить сюда без судебного предписания.

А ребенок все продолжал кричать на него, говоря, что он распутник, колдун, что души его дочери, жены и его самого еще могут быть спасены, но однажды он должен ответить за это перед БОГОМ. И так она многократно взывала к нему, повторяя, что прежде говорила его дочери, призывая к покаянию и молитве о Божьем прощении.