Ведьмы Холодного острова

— Понял, — кивнул Тимофей и встал, но не удержался, рухнул на диван; опершись о колени, встал снова, сделал шаг и пошатнулся. — Ого, штормит, — искренне сообщил он.

— Пить надо меньше, — заметила гостья.

— Поздно о том говорить, — философски заметил хозяин дома. — Жисть-то уже прожита, товарищ лейтенант.

— Ну-ну, — кивнула молодая дама.

Она двинулась в прихожую. За ее спиной шаркали тапочки хозяина дома.

— А как вас по батюшке-то, а? — спросил он за ее спиной.

Юля на мгновение стушевалась — забыла свое второе имя!

— Не хотите говорить? Не достоин?

— Инесса Геннадьевна, — вспомнила она.

— Строгое у вас имя-отчество.

— А то!

Хозяин положил руку на грудь:

— Вы, Инесса Геннадьевна, на меня не серчайте. Я хоть и пьющий, но добрый и скромный. Верите?

— Верю, — откликнулась «Инесса Геннадьевна» и повернулась к нему. — Откройте дверь, гражданин Суконников. Никому ни слова, это в ваших интересах. — Дверь открылась, и Юля вышла на свежий воздух. — А не то оперативник, товарищ Забубенный, вами займется.

— Понял я, — сказал тот, — руку мне заломает. — И, добавил: — Спокойной ночи, Инесса Геннадьевна, товарищ лейтенант, если вы спите, конечно, если время находите, а то с вашей работой не загуляешь.

Он осторожно закрыл дверь, стукнула щеколда, провернулся язычок в замке. Юля даже глаза закрыла от облегчения: давно она не вбирала в легкие ночной воздух с таким удовольствием.

— Точно из ночного кошмара вырвалась, — спустившись по ступеням, сообщила она.

— Представляю, — ответил Следопыт. — Все-таки смелая вы и рисковая, — добавил он. — Даже чересчур.

— Есть немного, — кивнула Юля.

— Ну как, помогло альтер эго?

— Еще бы!

— Рад слышать. И что узнали?

— Узнала, что у Семена Чаргина не было никакого алиби. Они его придумали.

— Да ну?

— Суконников напился. Он видел товарища только за столом в ночь и утром, когда проснулся.

— Вот оно в чем дело. Но это можно было предположить.

— Именно, Кирилл, именно. Но это еще не все.

По пути к их экстравагантному авто Юля передала компаньону их разговор с Суконниковым в подробностях. Как Тимофей поначалу выгораживал товарища, а потом сдался. Оказывается, они на связи. И Чаргин время от времени позванивает своему дружку-алкоголику. Но зачем? Их давно разъединила жизнь, быт, интересы. Что могло быть у них общего? Только прошлое!

— Когда все были живы, они держались друг за друга, а теперь их легенда поплыла, — заключила Юля. — Стоило мне найти слабое место. Но зачем? Что он, Чаргин, у него выведывает, у Суконникова, если он ненавидит село, где родился, вырос и потерял девушку своей мечты?

Очень скоро они въехали во двор дома Следопыта. Кирилл закрывал ворота, Юля поднялась по ступеням крыльца и постучала в дверь. Открыл Позолотов, все так же в пижаме.

— Как спектакль, Юленька? — спросил он.

— По системе Станиславского и Немировича-Данченко, как же еще? На твердую пятерку.

— Тогда идемте чай пить, — пропуская ее вперед, предложил бодрый старик.

Они пили чай с баранками, которых днем купили аж три пакета. В Москве Юлю под пистолетом бы не заставили жевать баранки и запивать их чаем с сахаром, губить фигуру и здоровье, но тут, в этом доме с печью, за этим столом с белой скатертью, расшитой узорами, баранки казались лакомством.

— Этот Тимофей не похож на злоумышленника, — сказала Юля. — Только на человека, который упорно что-то скрывает. Не все я из него вытащила. — Она разочарованно покачала головой. — Что-то важное осталось.

Они легли уже скоро, усталость свалила их. Юле не помешал даже храп Феофана Феофановича, мелкой дробью рассыпавшийся до дому.

Глава вторая Любопытной Варваре на базаре нос оторвали

1

— Юленька, просыпайтесь, — ее трясли за плечо. — Юленька…

— Что? — Она оторвала голову от подушки. — Что случилось, Кирилл?

У Следопыта, стоявшего над ней в полном облачении охотника, было на редкость встревоженное лицо.

— Простите меня, но в Раздорном ЧП.

— Да что случилось?

— Убийство.

— Убийство?! — Юля сразу села в кровати.

— Да, Юленька, — отступил от нее Кирилл.

— Кто, девушка? — Ужас пролетел в ее глазах. — Опять так?

— Нет, не девушка. И не так. Женщина, и, я бы сказал, уже пожилая. Варвара Галкина. Ее закололи вилами в собственном сарае.

— Ужас какой.

— Кудряшов рассказал?

— Сосед — Лукич. Только что. Всё село на ушах стоит. Такое случается не часто, уж поверьте.

— Она одна жила?

— Именно. Зажиточная была. Бережливая, лучше сказать так. Дом Варвары обобрали, но на скорую руку. Пропали какие-то драгоценности. Но главное, она всё и обо всех знала. Это было ее главное занятие, даже призвание — знать всё и обо всех. У нее и на меня досье имелось. В голове, конечно. — Белозёрский кивнул: — Выслушал я его однажды. Жуть.

— Это могло как-то быть связанным с нашим расследованием?

— Не думаю. С чего бы? — пожал он плечами.