Ведуньи из Житковой

Это не ускользнуло от внимания церковников. Меры, принимавшиеся ими ради сплочения народа под сенью единой веры, доносит до нас главным образом ряд порой жестоких, а порой причудливых церковных запретов, отрывочно сохранившихся в записях периода раннего Средневековья. Они были направлены в первую очередь против хранителей языческих традиций, которые были опасны для церкви прежде всего потому, что к ним обращались люди, верившие, будто хранители не только обладают силой, проистекающей из знания стародавних тайн, но и способны вовлекать в свои действия также новообретенную силу христианского Бога. «Двойное» знание и «удвоенные» способности делали их намного более влиятельными, нежели официальные представители церкви — священники и монахи[8].

Именно поэтому на свет появлялись сочинения, в которых ритуальные магические практики трактовались как опасные для христиан. И те, находившиеся большей частью на самом низком уровне образования, с готовностью верили ужасным рассказам о заключении хранителями языческих традиций сделок с дьяволом.

Наиболее известным сочинением этого рода является книга Malleus maleficarum, или «Молот ведьм», доминиканского монаха Генриха Крамера (Хенрикус Инститор)[9]. Несмотря на то, что кёльнский университет, при покровительстве которого автор намеревался издать свое сочинение, отверг его как опус психически нездорового клирика, после первой его публикации в 1486 году оно в течение последующих двух веков распространилось по всей Европе, выдержав 28 переизданий. В наступившие вскоре времена природных катаклизмов и эпидемий этой книгой стали пользоваться для раздувания истерии, ведущей к поискам виновников всех этих бедствий. Неудивительно, что таковые отыскивались среди носителей языческих традиций: именно они, колдуны и колдуньи, пособники дьявола, исполнители его воли на земле, обвинялись в злокозненном разрушении христианской общины…

Ну, вообще-то кое-что в этом было. Потому как, думала Дора, если смешать воедино все ее знания об искусстве житковских ведуний с целенаправленными подстрекательскими речами и каплей истерии, страха и глупости, то получится та самая взрывоопасная смесь, которая бросала женщин, подобных ведуньям, в пламя костра или на эшафот. Как Катержи-ну Сганелку или Катержину Дивокую.