Ведуньи

И он услышал за спиной ее легкие неслышные шаги. А кольцо, согревшееся в его теплой ладони, так у него и осталось. Он не смог с ним расстаться. Не смог даже представить себе, что наденет его на руку другой девушки. Это кольцо могло быть только на руке Сары. Даже теперь.

А сегодня они с Молли, нарядившись в свои лучшие воскресные одежды, уже стояли перед магистратом Райтом и чувствовали себя крайне неловко. Комната магистрата была обставлена весьма скудно, в камине за решеткой не горел огонь, а на столе лежала копия королевской книги «Демонология».

Магистрат поднес к губам длинные, как бы заостренные пальцы.

– Погодите, погодите, – сказал он. – Новый священник, который займет место покойного Уолша, уже едет сюда и должен прибыть со дня на день. И как только он немного обживется, то, не сомневаюсь, сразу же ваш брак и устроит. А у меня имеется множество иных неотложных дел. И я был бы благодарен, если бы меня не отвлекали от них такими легкомысленными мелочами, как бракосочетание.

Дэниел откашлялся:

– Боюсь, в данном случае бракосочетание требует определенной срочности…

Магистрат бросил холодный оценивающий взгляд на живот Молли, который она неизвестно зачем прикрыла затянутой в перчатку рукой.

– Ага, – сказал он, – я сразу подумал, что вы не просто так ко мне явились. К сожалению, я еще не успел привыкнуть к вашим… сельским обычаям.

Дэниел побагровел от стыда, хотя ему самому-то стыдиться было и не из-за чего.

– Я уверен, – снова заговорил Райт, – что наш новый священник с удовольствием поможет вам закрепить свой брачный союз сразу после своего прибытия в деревню. И я, естественно, попрошу его об этом, ибо его долг помогать страждущим.

Он встал, давая понять, что жениху и невесте пора уходить.

– Нельзя ли мне… нельзя ли мне спросить, – решился Дэниел, – как сильно вы продвинулись в расследованиях причин смерти преподобного Уолша?

Последовала недолгая пауза.

– Я практически уверен, что уже нашел тех, кто в этом виновен, – сказал магистрат. – Но я в подобных случаях никогда не позволяю себе торопиться. Чем тщательней я проведу расследование, тем тверже буду уверен, что и наказание будет справедливым.

Дэниелу показалось, что воздух вокруг стал каким-то странно плотным. Видимо, он даже пошатнулся, потому что Молли быстро взяла его под руку и повела к дверям.

– Странно, – услышал он за спиной голос магистрата. – Я, должно быть, ошибся, но, судя по моим предыдущим наблюдениям, твоей невестой должна была стать доярка с вашей фермы.

Итак, он сам поставил крест на своей судьбе. И отныне эта судьба будет совсем не такой, о какой они с Сарой мечтали. Она будет исполнена не света, а той боли, которую он столь неразумно причинил, и отзвуки этой боли всю жизнь будут сопровождать его. Хотя, возможно, ему все же удастся избавиться от этого стыда, который таким тяжким бременем обрушился на его плечи.

Его прощальная прогулка к реке завершилась, и, уже подходя к дому, он увидел, что пивную покидают ее последние посетители. Кто-то свистнул ему вслед, потом громко икнул и пьяно засмеялся. Дэниел вздохнул, обернулся и оказался лицом к лицу со своим вечным мучителем.

– Славно провел вечерок, насколько я вижу? – неприязненно заметил Дэниел.

Гэбриел ухмыльнулся:

– Ой, правда? Насколько ты видишь? Да, сопляк, я провел вечерок там, куда ходят только мужчины.

Дэниел молча повернулся, намереваясь уйти, но Гэбриел схватил его за плечо и довольно сильно встряхнул, дыша в лицо кислым пивным перегаром.

– Слыхал я, что ты, Дэниел, мои грешки покрыть решил?

– Что же делать, если ты, как последний трус, позабавился с Молли да бросил? Вот я и решил сделать то, на что у тебя смелости не хватило.

– Да как ты смеешь, нахал сопливый, трусом меня называть? – заорал Гэбриел. Впрочем, на ногах он едва держался, так что гнева его бояться не стоило. Замахнись он сейчас кулаком, то, пожалуй, тут же и свалился бы на землю. – Ты язык-то придержи! Все знают, что, ежели мою честь кто затронет, плохо тому придется.

– Да ладно, нет у меня сегодня настроения твои пьяные бредни слушать, – сказал Дэниел, но вырваться ему не удалось. Гэбриел так навалился ему на плечо всем своим немалым весом, что они оба чуть не рухнули.

– А о том другом деле ни ты и никто другой никогда ничего и не услышит! Ведь тот, на кого вина пала, больше уж ничего в свою защиту не скажет…

– Погоди… погоди-ка, на кого это пала вина? И за что? Кто ничего в свою защиту не скажет?

Гэбриел ухмыльнулся:

– Ты меня не перебивай. И мне не перечь. Потому что я что захочу, то и сделаю. А какой-нибудь готовый негодяй, на которого вину свалить можно, всегда найдется, он-то и понесет наказание, и ни у кого даже вопросов не возникнет.