Вегетация (СИ)

Ригерт стоял, держа свечу. Другой рукой прижимал к себе какую-то книгу. На Келиана он не смотрел - вернее, смотрел, но искоса, отвернув лицо. Сын хозяйки не походил на нее ничем, кроме неспособности оставаться в неподвижности. Но если у Мариты это была здоровая, пусть и надоедливая, суетливость человека чрезмерно деятельного, то Ригерту повезло меньше.

Он переступил с ноги на ногу, тряхнул головой и посмотрел на Келиана уже уверенней. Почти прямо. Кто знал, скольких сил это ему стоило.

- Господин Лесгири, - шепот треснул и взлетел. - Вы, наверное, заняты?

Келиан неопределенно пожал плечами.

- Ничего, подождет. А что ты хотел?

Он отступил в комнату, предлагая войти. Ригерт помедлил, словно не веря такой возможности, но все-таки шагнул внутрь. Замер у стены, жадно перебегая взглядом с предмета на предмет. Потом заставил себя прекратить, так как считал подобное недостойным.

- Что-то случилось? - снова поинтересовался Келиан, как ни в чем не бывало зажигая лампу. Свет залил один угол комнаты и слегка озарил остальные. Достаточно, чтобы стало видно расставленное по полкам.

Ригерт сглотнул.

- Это по поводу семян, - сказал, наконец, он.

Келиан хотел уточнить, о каких семенах идет речь, но потом вспомнил, как с утра Марита все показывала ему что-то.

- Шагреневый... - Он ущипнул воздух в тщетной попытке восстановить второе слово.

- Юшипит, - с готовностью пришел на помощь Ригерт и распахнул книгу, которую принес.

Обычно его пришлось бы уговаривать сесть, но сейчас он был, похоже, слишком увлечен, чтобы помнить о своей застенчивости. Глядя, как гость спешно, как что-то отлично знакомое, перелистывает страницы книги, пристроив ее на подлокотник, Келиан в очередной раз поразился разнице. В такие моменты Ригерт казался не более странным, чем любой с головой ушедший во что-то человек.

Его истинная странность и правда лежала в другой области.

- Смотрите, - синий глаз, тот, который не закрывали волосы, впился в Келиана. - Будучи посажен, юшипит всходит через две недели, а зацветает еще через три.

Изображение цветка, лилового, с тремя рядами ажурных лепестков, занимало всю страницу. Это был хороший, дорогой атлас. У Келиана имелись похожие - по другой, конечно, области. Сын госпожи Мариты, впрочем, мечтал когда-нибудь написать свой, по-настоящему полный. Смелая амбиция для человека, который мог выйти из дома только под покровом темноты. Но он действительно что-то писал.

- Итого получается пять недель, - сообщил Ригерт. - А до праздника всего три.

Келиан кивнул, ожидая продолжения.

- Мы должны что-то сделать.

- Чтобы к приезду Его Величества цветок распустился? - уточнил он. Потом взял в руки книгу, которую все протягивал Ригерт. Юшипит, если в самом деле походил на рисунок, отлично мог украсить двор. Изящный, яркий, он был предназначен для куда более приличного сада, чем их. Хотя Марита, он не сомневался теперь, рассталась с деньгами не только ради короля.

- Мать считает, что он успеет расцвести. Но он не успеет, - сказал Ригерт. И замолчал.

Увлекшись, он на время забыл, что должен отворачивать лицо. Келиан скользнул взглядом по уже виденному раньше: несколько шрамов, и все. Один тянулся под глазом, но сам глаз остался нетронут. Ригерт, тем не менее, считал, что изуродован.

Кто-то убедил его в этом. Может, он сам. Может, кто-то из друзей в детстве. А может, покойный отец. Келиан слышал от Мариты историю, еще более путаную, чем обычно. Сначала один вариант, потом другой. Допытываться не стал - не его было дело. И не случись это, случилось бы другое. Изъян мышления, с которым вырос Ригерт, требовал напитания; нашел бы его все равно.

- Она ведь уже посеяла семена? - Хотя можно было не сомневаться: конечно, госпожа Марита уже все посеяла.

Ригерт кивнул.

- Ну, раз так... - задумался Келиан. Он понимал, что им движет, и ему в себе это не нравилось. - Я, пожалуй, смогу смешать кое-что. Ты ведь еще не идешь спать?

Но в доме только один человек ложился рано - сама хозяйка.

- Спасибо большое, господин Лесгири, - очень серьезно сказал Ригерт и закрыл книгу. А в следующий момент вспомнил о своем недостатке и отвернулся. Волосы завесили половину лица.

- Не стоит благодарности. Приходи через час. Как приготовлю, поставлю в коридоре.

Ригерт кивнул, попятился и вышел.

Тут постучали, наконец, и в другую дверь.

Утро следующего дня Келиан провел вне дома. В гости он ходил не так уж часто и почти никогда - от скуки. Не отказался бы чаще наведываться к кому-то из душевной склонности, а не только по делу. Однако обычно к нанесению визитов его призывала необходимость практического толка. Что-то обменять, что-то купить, обсудить неудачный опыт или успех единомышленника.

Этим и не удовлетворила его столица: во всей ней не нашлось человека, интересы которого в точности совпали бы с интересами Келиана. Человека, говоря с которым, он получал бы больше ответов, чем задал вопросов. Даже орден, глава которого, лицо весьма знатных кровей, тоже проживал в Лийсогаре, не стал источником таких именно людей. А пройти посвящение оказалось непросто.