Вейджер. Реальная история о кораблекрушении, мятеже и убийстве

Монтеро, который все еще находился внизу и не знал о том, что происходит на палубе, приказал офицеру быстро взорвать пороховой погреб и потопить корабль. Офицер ответил: «Уже слишком поздно»[699].

Ансон отправил лейтенанта Сумареса с отрядом, чтобы завладеть галеоном. Когда Сумарес ступил на борт «Ковадонги», он содрогнулся, увидев ее палубы, «беспорядочно покрытые телами, внутренностями и оторванными конечностями»[700]. Один из людей Ансона признался, что война ужасна для любого человека с «гуманным характером»[701]. Британцы потеряли всего троих человек, испанцы же – около семидесяти убитыми и более восьмидесяти ранеными. Ансон послал своего хирурга, чтобы помочь в лечении их раненых, в том числе Монтеро.

Сумарес и его спутники взяли под охрану испанцев, заверив их, что с ними будут обращаться хорошо, поскольку те сражались с честью, а потом британцы, взяв фонари, спустились в дымный трюм галеона. После боя мешки с припасами, деревянные сундуки и другие емкости были в беспорядке разбросаны, сквозь пробоины сочилась вода.

Моряки открыли мешок, но увидели только сыр. Однако после того как кто-то сунул руку поглубже в мягкую жирную субстанцию, он нащупал нечто твердое. Отряд осмотрел большую фарфоровую вазу – она была наполнена золотым песком. Другие мешки были набиты серебряными монетами, десятками, нет, сотнями тысяч! А сундуки были полны серебра – утварью и просто чистым серебром. Отряд находил все больше богатств. Драгоценности и деньги были спрятаны под половицами и в двойном дне рундуков. Награбленное Испанией колониальное добро теперь принадлежало Британии. Это был самый впечатляющий трофей, когда-либо захваченный британским флотоводцем, – в пересчете на сегодняшние цены британцам досталось порядка восьмидесяти миллионов долларов. Воистину, Ансон и его люди захватили трофей всех морей.

* * *

Год спустя, 15 июня 1744 года, Ансон и команда, изъяв сокровища и обогнув земной шар на «Центурионе», наконец вернулись домой. Другие британские военные наступательные операции во время Войны за ухо Дженкинса по большей части завершились ужасными неудачами, и конфликт зашел в тупик[702]. Даже захват галеона не мог этого изменить. Впрочем, газеты пестрели заголовками: «ТРИУМФ ВЕЛИКОБРИТАНИИ»[703]. В Лондоне Ансона и его людей встречали ликующие толпы. Офицеры и матросы возглавили процессию, неся чаши, наполненные серебром и золотом. Захваченные сокровища перевозили в тридцати двух хорошо охраняемых фургонах. Каждому моряку достались «призовые»[704]: около трехсот фунтов, что равнялось двадцатилетнему жалованью. Ансона, вскоре произведенного в контр-адмиралы, наградили примерно девяноста тысячами фунтов стерлингов – что сегодня эквивалентно двадцати миллионам долларов.

Когда оркестр заиграл на валторнах, трубах и литаврах, матросы прошли маршем по Фулемскому мосту и по городским улицам, мимо Пикадилли и Сент-Джеймс. На улице Пэлл-Мэлл Ансон стоял рядом с принцем и принцессой Уэльскими, вглядываясь в обезумевшую толпу – представление, которое один наблюдатель сравнил с гладиаторскими боями. Историк Н. А. М. Роджер заметил: «Именно сокровища галеона, триумфально пронесенные по улицам Лондона, кое-что сделали для восстановления подорванного самоуважения нации»[705]. Позже написали морскую балладу[706], где были такие строки:

Фургон с деньгами приезжает,
И храбрый Ансон их берет[707]

.

Среди всей этой шумихи скандальная история с «Вейджером», казалось, благополучно канула в Лету. Однако почти два года спустя, мартовским днем 1746 года, в Дувр прибыла лодка, на борту которой находился худощавый суровый мужчина с пронзительным взглядом. Это был давно пропавший капитан Дэвид Чип, а сопровождали его лейтенант морской пехоты Томас Гамильтон и гардемарин Джон Байрон.

Глава двадцать третья Щелкоперы с Граб-стрит

Пять с половиной лет. Именно столько времени трое мужчин отсутствовали в Британии. Их объявили умершими, их оплакали, и вот они здесь – словно три воскресших Лазаря.

Эти трое заговорили. У них была собственная версия событий. Через несколько дней после неудавшейся попытки покинуть остров Вейджер к побережью подошла небольшая группа патагонских туземцев на двух каноэ. В то время Чип, Байрон и Гамильтон оказались на мели вместе с десятью другими потерпевшими кораблекрушение, включая гардемарина Кэмпбелла и хирурга Эллиота. К ним подошел патагонец и обратился на испанском, который Эллиот понимал. Он сказал, что его зовут Мартин и он из племени мореплавателей, известного как чоно. Они жили севернее, чем приходившие ранее кавескары. Мартин сообщил, что он был на острове Чилоэ, где находилось ближайшее испанское поселение. Потерпевшие кораблекрушение взмолились о помощи: они предлагали барку в обмен на возможность попасть на Чилоэ.