Век

Действительно, она была высокой (175 см), всего на семь сантиметров ниже самого Ника. Как оказалось, исчезнувшая полнота скрывала ее великолепную фигуру с пышной грудью. Роскошные, с детства вьющиеся каштановые волосы, расчесанные на прямой пробор, свободными локонами ниспадали на плечи. Ее лицо нельзя было назвать красивым в обычном понимании этого слова, но она научилась выделять его основные достоинства — глаза и кожу, а то, что действительно его не украшало — слишком большой нос, — умело скрывала. Ярко-алая помада подчеркивала чувственность ее полных губ. В белом вечернем платье с розовыми диагональными полосками, спиралями обвивавшими ее бедра, она напоминала фантастический леденец с мятными прожилками. Разрез на платье вдоль бедра показывал длинные, вызывающе сексуальные ноги в туфлях на высоких каблуках с ремешками на лодыжках. Габриэлла и не старалась скрывать свой рост, чтобы пощадить чувства мужчин невысокого роста. Она их просто не замечала. Она была слишком увлечена этим высоким блондином, младшим лейтенантом, который свел ее с ума, когда ей было всего четырнадцать.

Как только Эллен написала ей, что ее брат после выпуска из Аннаполиса получил назначение на военно-морскую базу Сан-Диего, Габриэлла набралась храбрости и пригласила его на прием, который ее дядя и тетя давали в честь очаровательной Эрики Штерн, кинозвезды, занятой в новой картине Морриса «Ангел желания».

Все то время, пока гости кружили по освещенной японскими фонариками лужайке «Каса дель Мар» и не сводили глаз с белокурой красавицы, уроженки Будапешта, Ник Кемп видел только Габриэллу.

— Что с тобой случилось? — спросил он, пожимая ей руку. — Я едва узнал тебя.

— Я выросла, — улыбнулась она в ответ. — И кроме того, я на диете. Надеюсь, это пошло мне на пользу?

— Ты выглядишь потрясающе. Я глазам своим не верю. Эллен говорила мне, что ты похудела, но чтобы так! О-о!

Габриэлла постаралась не выдать своей радости.

— Хочешь что-нибудь выпить?

— Конечно, но не сейчас. Мне хочется только глядеть на тебя. Это такое удовольствие. А что ты делаешь в Голливуде? Почему ты не в колледже? И почему вдруг решила пригласить меня на этот прием?

— Ну, последний вопрос достаточно простой. Эллен написала мне, что ты теперь служишь в Сан-Диего, и я подумала, что тебе было бы приятно познакомиться с некоторыми кинозвездами. И... — она чуть смутилась, — ...ну, мне захотелось снова с тобой повидаться. А два другие вопроса... Моя бабушка скончалась в прошлом году...

— Я искренне соболезную.

— У нее был рак. — Она запнулась, вспомнив последние месяцы жизни Люсиль и свои муки, которые она испытывала, видя страдания старой женщины, которую очень полюбила, и то, как она храбро боролась за жизнь и никогда не жаловалась на боль, которая почти не прекращалась, пока смерть не сжалилась над ней и не забрала ее. — Мне ее очень не хватает, — добавила она тихо.

— Еще бы, это так понятно.

— В то время у меня было такое ощущение, что я осталась одна в целом мире. А потом моя тетя Барбара предложила мне приехать сюда и жить с ними. Я никогда до этого не была в Калифорнии, и вот я здесь.

— Тебе здесь нравится?

— Не так, как в Нью-Йорке, но, конечно, интересно. Как бы то ни было, двух лет обучения в Рэдклиффе мне показалось достаточно, поэтому дядя Моррис нашел мне работу у себя на студии.

— Попробую угадать: ты — его новая находка, новая Джуди Гарланд.

Она рассмеялась:

— Это я-то — звезда? Да я самая низшая из низших. Я работаю на Жака Дельмаса, костюмера в фильмах для Морриса. Сейчас я готовлю домашние туалеты и пеньюары для Эрики Штерн в фильме «Ангел желания». Они очень даже сексуальны. — Она задумалась. — Ты хочешь с ней познакомиться?

— Почему бы и нет?

— Пойдем, я представлю тебя.

И она повела младшего лейтенанта в белой форме сквозь толпу кинодеятелей к бассейну, где Эрика Штерн восседала за столом между Барбарой и Моррисом Дэвид. Ник был готов увидеть женщину, красотой в реальной жизни намного уступающую своему умело созданному экранному образу. Однако он изумился, увидев, что в жизни она была так же великолепна, как и в фильмах. Она обладала редкой, почти безупречной красотой. Копна ее светлых пушистых волос была окрашена со знанием дела, брови были сбриты и заново подведены карандашом так, чтобы увеличить размер ее томных глаз, макияж выгодно оттенял скулы. Платье из золотой парчи с подложенными подплечиками придавало ей легкое сходство с мужчиной.

— Тетя Барбара, дядя Моррис, я бы хотела представить вам младшего лейтенанта Николаса Кемпа.

Они обменялись рукопожатиями.

— А это — Эрика Штерн.

Звезда протянула руку и улыбнулась.

— Я обожаю моряков, — сказала она с восточноевропейским акцентом. — Особенно красивых блондинов. Обещайте мне, младший лейтенант Кемп, сделать так, чтобы в Беверли-хиллз сохранилась демократия.

— Я постараюсь, — ухмыльнулся Ник.

— А что вы делаете, когда не бываете на голливудских приемах?

— Я — офицер-связист на эсминце.