Век Георгия Арбатова. Воспоминания

Разумеется, эта тематика была объективно увязана с базовыми проблемами разумных рациональных изменений как внутри нашей страны, так и вокруг нее. Роль Арбатова во внутренних дебатах, приведших к сдвигу нашей страны в сторону разрядки международной напряженности, его неоценимые усилия в пользу того, чтобы на Европейском театре снизилась острота противостояния двух блоков и в более широком плане – уменьшилась острота стратегического противостояния ракетно-ядерных сил, а также чтобы были выработаны прямые, конкретные и поддающиеся проверке результаты, – давно стали частью нашей и всемирной истории. Недаром академик А.Д. Сахаров в это же время выдвинул тезис о том, что контролируемый прогресс и устойчивый ядерный паритет являются двумя совершенно необходимыми условиями существования человечества в нынешнюю эпоху.

Но все это с неизбежностью предполагало создание и непрерывное совершенствование взаимоприемлемой системы контроля за прогрессом вообще и ракетно-ядерным паритетом в  частности. Таким образом, стратегический паритет и три знаменитые «корзины» Хельсинского акта 1975 г. объективно увязывались в единое целое, и основатель нашего Института был самым тесным и активным образом причастен к созданию этой структуры «единства и  многообразия». Как любил говорить, артистично коверкая произношение русской фразы, американский президент Р. Рейган: «Доверяй, но проверяй!», и эта фраза предполагала создание такого механизма взаимного контроля, контроля без дураков, без мелких обманов, который содействует росту доверия и формирует позитивную, морально нравственную среду не  только в этих, но и  во многих других, более широких сферах.

Иногда говорят, что конфронтационные отношения  – болезнь заразная, и ее бациллы отравляют многие поколения людей и целые наций.

Однако это спорное мнение. В начале 70-х гг. многим казалось удивительным, что после событий 1968-го в  Чехословакии, когда уровень конфронтации между блоками достиг, казалось бы, предела и всерьез заговорили о  возможности ядерной войны, уже в 1972 г. президент Никсон приехал в Россию и  начался процесс строительства системы контроля над вооружениями, а в 1975 г. был подписан Хельсинский акт о создании СБСЕ, а затем и ОБСЕ. И это в условиях, когда стабильно существовал и не подавал никаких сигналов о скором конце коммунистический режим. Следует подчеркнуть, что этот удивительный прогресс был отнюдь не безлик. Он, как и  все исторические периоды, имел своих ангелов и демонов. Он происходил в  условиях очень серьезной, упорной борьбы сил движения вперед с  силами консервации, как внутри США, так  и  внутри самого Советского Союза. Я много позднее узнал то, о чем тогда лишь догадывался, что, когда периодически наши военные жаловались верховной власти на Арбатова, который мешал им втягивать страну в очередной этап изнурительной гонки вооружений, никто иной, как Л.И. Брежнев прикрывал его, произнося одну лишь фразу: «Не трогайте Юру – он  фронтовик». И это верно. Арбатов оставался фронтовиком и тогда, когда он защищал страну на поле боя, и тогда, когда работал в Институте. И делал все, что мог для победы на этих фронтах. В трудное постсоветское время Институт выжил и сыграл свою положительную роль в формировании российской внешней политики. В этом большая заслуга его второго директора Сергея Михайловича Рогова.

При этом имя основателя Института академика Арбатова теперь уже навсегда и совершенно заслуженно стало визитной карточкой ИСКРАНа.

Авторитет директора был неподдельным

В.О. Печатнов