Век Георгия Арбатова. Воспоминания

Он всегда оставался настоящим патриотом своей страны, остро переживавшим ее беды, прекрасно сознающим ее достоинства и изьяны и всегда стремящимся в меру своих сил сделать ее лучше. В нем не было академической отстраненности от советской/российской политики и реальности; для нейтрального наблюдателя он слишком близко к сердцу принимал все происходящее дома и не мог остаться в стороне от активного участия в нем. Это делалось, во-первых, через научную «продукцию» Института и закрытые служебные записки, направлявшиеся в ЦК КПСС и другие вышестоящие органы. Георгий Аркадьевич не просто «подмахивал» эти записки, а тщательно их редактировал, прежде чем отправлять адресату (сказывался его опыт редакторской работы после окончания МГИМО). В  этих материалах, как правило, внимание руководства обращалось на полезные стороны американского опыта, новые явления во внутренней и внешней политике США, предлагались конкретные рекомендации. В условиях советской политкорректности некоторые выводы подавались иносказательно, как например, в целой серии открытых и закрытых материалов о негативных последствиях милитаризации экономики на примере США. Думаю, что, когда будущие исследователи поднимут этот сохранившийся в архивах аналитический пласт, они смогут по достоинству оценить объем и качество работы, проделанной Институтом и его директором. Во-вторых, сам Арбатов, многие годы входивший в группу консультантов Международного отдела ЦК и имевший доступ к высшему партийному руководству страны, доносил свои взгляды напрямую, о чем он пишет в своих мемуарах.

В годы перестройки он вынес эту борьбу в публичную сферу, начав серьезную полемику с военными по вопросам бюджетных приоритетов и гонки вооружений. Георгий Аркадьевич всегда был противником милитаризации экономики, политики и образа политического мышления, последовательно выступая за сокращение вооружений и поиск альтернативных путей обеспечения безопасности, в том числе  – за счет международного сотрудничества. Помню, с  каким увлечением он работал в авторитетной Международной комиссии У. Пальме, разрабатывавшей концепцию общей безопасности. Другой его тревогой в те годы была угроза рецидива сталинизма и оживления «красно-коричневых», способных сорвать продвижение страны к  демократии. В то же время он никогда не был ярым западником, выступая резко против рыночного фундаментализма и его адептов в России. Его острая публичная полемика с поклонниками «шокотерапии», в которых он видел «большевиков навыворот», создала ему немало врагов – и не только в  России. Помню, как весной 1992 г. буквально в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке он дописывал статью «Необольшевики из МВФ», опубликованную через несколько дней в «Нью-Йорк таймс».