Век криминалистики

В 1901 г. Уленгут опубликовал свои исследования, не подозревая, что в Берлине 35-летний ассистент Института гигиены Август фон Вассерман (впоследствии автор знаменитой реакции для диагностики сифилиса) и его сотрудник Альберт Шютце занимаются примерно тем же самым. Они опубликовали свои наблюдения 8 февраля 1901 г., всего на день позднее, чем Уленгут. Открытие Уленгута, как только исчез скепсис, произвело сенсацию в сфере криминалистики и судебной медицины. Редко когда новый метод испробовали и проверяли с таким рвением. В 1902 г. профессор судебной медицины из Граца Юлиус Краттер полагал, что вычислил погрешности при применении метода «осаждения» Уленгута. Уленгут доказал, что погрешности при проведении эксперимента связаны с тем, что японский ассистент Краттера, доктор Окамото, использовал недостаточно очищенные средства для растворения пятен крови, а также слишком концентрированные образцы сыворотки. Уленгут выдвинул требование, чтобы впредь экспериментальные и исследовательские образцы сыворотки изготавливались в нескольких доверенных учреждениях, а именно – в Институте гигиены в Грайфсвальде или во всемирно известном берлинском Институте Роберта Коха. Кроме того, он обязал всякого, кто собирался исследовать следы крови, заранее еще раз проверять образцы сыворотки на их «специфичность» к человеческой крови и некоторым видам крови животных, прежде чем соединять соответствующие виды сыворотки с известными типами крови и наблюдать реакцию. Позднее выяснилось, что иногда поверхность, на которой находятся исследуемые следы крови, например древесная кора, сами по себе тоже могут вызывать оседание белка, в самых исключительных случаях. Но Уленгут решил перестраховаться. Перед каждым исследованием собственно следов крови сначала брали пробу несущей поверхности и в специальной реторте проверяли, насколько она по своим свойствам воздействует на процесс осаждения белка. После того как стали придерживаться именно такого порядка, метод Уленгута по определению человеческой или звериной крови ни разу не подвел. Им стали пользоваться в крупных и обычных расследованиях, в том числе в провинции, и на его основе делать выводы и выносить решения. Никто из тех, кто применял данный метод, не сомневался, что речь идет о выдающемся, основополагающем открытии естественно-научной криминалистики, которое прочно вошло в криминалистическую практику исследования крови. Но в июне 1904 г. метод идентификации следов крови Уленгута еще оставался привилегией немногих немецких и австрийских судебных медиков.

Даже Пауль Езерих, зная об этом методе, сам его ни разу не применял. Основной массе криминалистов метод был еще незнаком, о нем вообще мало кто знал, в том числе в Берлине.

5

Утром 20 июля Пауль Езерих явился в квартиру Йоханны Либетрут, где медика уже ждали комиссары Вен и Ванновски, судебный следователь Массман и сотрудники криминалистической службы. Езерих сразу оказался в центре всеобщего внимания. За прошедшие восемь лет криминалисты добросовестно старались освоить методы идентификации следов крови, однако своенравный одиночка Езерих по-прежнему обладал наибольшим опытом в этом деле. В жилище Йоханны Либетрут, кроме кухни, имелась еще и спальня. Поскольку квартира с некоторых пор пустовала, помещения казались теперь еще более грязными и запущенными, чем прежде. Низкие закопченные потолки, покрытые трещинами; грубые, едва обструганные доски на полу; низенькие окна с треснувшими пыльными стеклами и кучей дохлых мух. Кровать была не застелена, смятое белье валялось на полу.

Езерих осмотрел полы, обрывки ковров, стены, мебель, каждый предмет обстановки, наконец белье и одежду в комнате и в платяном шкафу. По его распоряжению множество предметов из квартиры были обернуты в чистую бумагу и перевезены в его лабораторию: коврик, большая бельевая корзина, белье и обувь Бергера, все ножи, кухонное полотенце и сифон кухонной сливной трубы. По своему опыту Езерих знал, что в сливной трубе остается кровь после того, как преступник пытается смыть следы, например убийства или незаконного аборта. Затем он «налепил» фильтровальную бумагу, пропитанную перекисью водорода, в подозрительных местах на полу. Пена образовалась только в одном месте – под кроватью, где пол носил красноватый оттенок. Езерих велел выпилить доски с этого места, упаковать и отправить в его лабораторию. В кухне он собрал кое-где грязь, скопившуюся между досками, спрятал в конверт и также увез в лабораторию. Вскоре в кухне между сливом и плитой Езерих обнаружил пятно, напоминавшее кровь. С этой стены содрали обои и отвезли на исследование на Фазаненштрассе. Квартиру тщательно сфотографировали и снова опечатали. Езерих обещал немедленно приступить к работе вместе со своим ассистентом и помощником Карлом и сразу известить комиссаров, как только обнаружит следы крови.