Век криминалистики

65-летний Ландштейнер принял молодого коллегу с отеческой заботой, с которой относился к тем, кто искренне был увлечен наукой и исследовательски одарен. Вместо трех месяцев Хольцер провел в США год – частично в лаборатории Ландштейнера и в животноводческих помещениях Института Рокфеллера, частично – в Департаменте здравоохранения в Олбани. Ему платили стипендию – 200 долларов в месяц, примерно половину этих средств он переводил специалисту, заменявшему его в тот год в Инсбруке. Хольцер наблюдал Ландштейнера за работой, его непрерывную научную деятельность, чудачества и капризы. Например, Ландштейнер не выносил свиста и кричал в тишине лаборатории: «Кто тут свистит?» В квартире Ландштейнера на Восемьдесят шестой улице не было телефона, причем намеренно, а на средства от Нобелевской премии он приобрел летний домик в Нантакете и там в свои 65 лет плавал наперегонки с молодыми. Хольцер видел, как все больше ослабевает связь Ландштейнера с его родной Германией, с Европой, где ученого не поняли; как все сильнее его сознательное «врастание» в Новый Свет, где ему предоставили пространство и свободу для научной деятельности.

В октябре 1934 г. Хольцер вернулся в Европу как, вероятно, единственный специалист по судебной серологии Германии и Австрии, который лично учился у самого Карла Ландштейнера. И уж точно единственный, кто привнес в науку и практику собственные знания и опыт на основе двух открытий, едва знакомых в Европе по публикациям Ландштейнера и его сотрудника Левина в 1927–1928 гг.

Первое открытие было таким: человеческая кровь, кроме уже классического подразделения на группы A, B, AB и 0, обладает «индивидуальными особенностями». Еще Людвиг Хиршфельд, ныне крупный варшавский серолог, 20 лет назад, когда учился в Гейдельберге, вычислил, что группа А подразделяется на подгруппы А1 и А2 с разным титром. Филип Левин, восьмилетним ребенком переселившийся из России в Нью-Йорк, а с 1925 г. – сотрудник Ландштейнера, проводил на кроликах эксперименты с человеческой антисывороткой и заметил, что в человеческой крови есть вещества, которые точно так же абсорбируют антисыворотку, как это делают кровяные тельца группы А, например с анти-А-сывороткой. Ландштейнер и Левин выявили сначала два таких вещества. Они назвали их антигены, или факторы крови, и обозначили буквами M и N. В крови человека эти факторы появляются либо по отдельности, как М и N, либо вместе, как MN. Они передаются по наследству и распределяются среди населения в определенной пропорции: M – у 30 %, N – у 20 %, MN – у 50 % человек. В том же 1927 г. Ландштейнер и Левин открыли еще и фактор Р, тоже наследственный, свойственный 25 % человек и отсутствующий у других 75 %. Европейские серологи и судебные медики, прежде всего Фриц Шифф, воспользовались этим открытием, чтобы благодаря факторам уточнить свои методы установления отцовства. В первую очередь постарались выявить факторы M, N и P в свежей крови методом абсорбции. Хольцер тоже использовал факторы для метода установления отцовства. Но более всего Хольцера, конечно, интересовало применение только что открытых факторов крови в криминалистике.

В 1938 г. Хольцер переселился в Берлин и стал ассистентом Виктора Мюллера-Хесса, который в 1930 г. также перебрался из Бонна в Берлин. В Берлинском университете в Институте судебной и социальной медицины Хольцер изучал подгруппы и факторы крови и способы их определения в следах крови. К этому времени второе значительное открытие Ландштейнера и Левина, о котором Хольцер узнал в Нью-Йорке, стало весьма убедительно применяться в криминалистике. Это было поразительное открытие: групповые свойства есть не только у человеческой крови, но и у всех человеческих секретов – слюны, слез, спермы и пота. Двое ученых доказали, что секреты каждого человека той же группы, что и его кровь.

13

18 января 1939 г. в Ромфорде, графство Эссекс, Англия, пропала девятилетняя Памела Ковентри, симпатичная девочка, не по годам развитая, с каштановыми волосами и свежим личиком, дочь электрика, проживавшего в доходном доме в Морком-Клоуз в восточной части Элм-Парка. После обеда в 13.40 Памела отправилась в школу самым коротким путем – через Саутенд-роуд на Коронейшн-драйв, с обеих сторон застроенную таунхаусами. Минут через пять пути Коронейшн-драйв пересеклась с Бенхёрст-авеню, где находилась школа.

В 17 часов девочка не вернулась домой. Мать забеспокоилась, пошла в школу, встретила учительницу и узнала, что Памела вообще сегодня отсутствовала. Учительница думала, что девочка больна. Нет, Памела была здорова. Тогда учительница вспомнила, что две подружки-школьницы Вивьен Холл и Сьюзен Бейкер долго ждали Памелу на пересечении Коронейшн-драйв и Бенхёрст-авеню и поэтому опоздали на урок. Мать не знала, что Памелу могло задержать по дороге в школу, и отправилась к Вивьен и Сьюзен. Обе девочки подтвердили слова учительницы – около 14 часов они напрасно прождали подругу на углу Коронейшн-драйв, кидались снежками.