Век криминалистики

Мать надеялась, что Памела заигралась с кем-нибудь из подруг и не дошла до школы, а теперь уже вернулась домой, но дома ее не было. Тогда мать в 18 часов направилась в ближайший полицейский участок Эссекса.

Полиция, как положено, объявила девочку в розыск, но все надеялись, что она вернется сама. Зря надеялись. Тогда несколько полицейских патрулей уже в сумерках двинулись на поиски. На следующее утро Джуд Хорсман, ночной сторож из Хорнчерч, проезжая на велосипеде по Вуд-лейн, заснеженной дороге вдоль поля, обнаружил в канаве, заросшей кустарником, позади военного аэродрома в Хорнчерч детский труп. Это было тело Памелы Ковентри.

Тело без одежды лежало на гнилом матрасе в снегу. Шея была прикрыта шерстяной юбкой девочки, колени подтянуты к подбородку, ноги плотно прикручены к телу колючей проволокой. На проволоке остались клочки изоленты и суровая нить, которую используют в садоводстве для ограничения грядок, шпалер и подвязывания вьющихся растений вроде фасоли или гороха.

Старший инспектор эссекской полиции Бейкер хорошо знал, какое негодование вызывают убийства детей. Он обратился за помощью в Скотленд-Ярд, где главный констебль Хоруэлл уполномочил инспектора Бриджера расследовать дело на месте, а также оповестил знатока английской судебной медицины Бернарда Спилсбери.

Когда Бриджер прибыл в Хорнчерч, ясно было одно: Памелу Ковентри изнасиловали. Кроме того, всякий опытный полицейский сразу бы понял, что ребенка жестоко задушили. Свидетели видели, как Памела поворачивает на Коронейшн-драйв, но до перекрестка этой улицы с Бенхёрст-авеню она так и не дошла; место обнаружения тела – всего в нескольких минутах ходьбы от перекрестка, следовательно, преступление совершено в районе Коронейшн-драйв, серой и унылой 19 января и покрытой грязным тающим снегом. Около 14 часов Памелу, вероятно, кто-то забрал отсюда на машине. Поиски без конца, понял Бриджер, опросы от дома к дому, от улицы к улице, горы рутинной работы, и неизвестно, будет ли результат, ведь даже в самом добропорядочном и безобидном отце семейства можно увидеть сексуального маньяка. Бриджер хорошо знал эти блуждания впотьмах, когда успех возможен, если показания случайного свидетеля, какая-нибудь улика укажут на связь убийцы, его жертвы и места преступления.

Бриджер почти не надеялся обнаружить никаких важных улик при первом осмотре места преступления. Проволока, изолента и нить никак не характеризовали убийцу. Родители девочки по просьбе инспектора составили подробный список одежды и вещей, которые могли быть у Памелы в тот день. Пропало все, кроме юбки, значит, есть надежда что-нибудь найти, напасть на след. Утром 19 января Бриджер мобилизовал всех сотрудников местной полиции на поиски – в поле и в парке, на улицах, в садах, в сараях, в подвалах и на территории аэродрома. Комендант аэродрома предоставил в помощь 300 солдат.

Вскоре со своим чемоданчиком прибыл Бернард Спилсбери – спокойный, замкнутый, неизменно элегантный. Тело девочки находилось в ледяном морге, но Спилсбери десятилетиями трудился в таких моргах, ему было не привыкать, он даже не гнущимися от мороза пальцами работал превосходно. Памела, похоже, отчаянно защищалась – руки и ноги были в синяках и ранах. Повреждение на челюсти – от удара кулаком. Пока Бриджеру эти заключения не помогли. Спилсбери размотал проволоку и отогнул вниз прикрученные ноги. Под грудью оказался зажат сигаретный окурок. Он отвалился и упал рядом с телом, Спилсбери подхватил его пинцетом. Очевидно, убийца курит. Он курил, пока скручивал жертву, и в возбуждении не заметил, что окурок застрял между грудью и ногой девочки.

Спилсбери был опытнейшим судебным патологоанатомом в Англии. Он не был ученым, не занимался серологией и вообще, дожив до 60 лет, не особенно следил за развитием науки за пределами Англии. Спилсбери привычно отложил окурок вместе с проволокой в сторону, туда же – изоленту и нить, чтобы все улики были отвезены в лабораторию Скотленд-Ярда, основанную в 1935 г. Не забыл он и еще кое-что, что выполнял вот уже 15 лет, – взял образец крови покойной и отправил в Лондон на исследование доктору Рошу Линчу. Сам Спилсбери был назначен «штатным патологоанатомом Скотленд-Ярда и Министерства внутренних дел»; доктор Линч же был «штатным аналитиком» и «химиком Министерства внутренних дел».