Век Наполеона

Мы не должны представлять его таким, каким его нарисовал Грос в 1796 году: штандарт в одной руке, шпага в другой, костюм, украшенный цветным поясом и официальными знаками отличия, длинные каштановые волосы, развевающиеся на ветру, глаза, брови и губы, застывшие в решимости; это кажется слишком идеальным, чтобы быть правдой. Будучи на два года моложе своего двадцатисемилетнего героя, Грос, как говорят, видел, как тот устанавливал штандарт на мосту в Арколе,1 Но эта картина, вероятно, является продуктом пылкого идолопоклонства — человек искусства поклоняется людям дела. И все же два года спустя Герен изобразил Наполеона практически с теми же чертами лица: волосы спадают на лоб и плечи, брови дугой нависают над глазами, мрачными и решительными, нос прямой, как у волевого человека, губы плотно сомкнуты, как у решительного человека. Но это лишь один аспект человека — военного; было много других настроений, которые могли расслабить эти черты, как, например, его игривое дерганье за уши своего секретаря или его отцовский восторг по поводу младенца «короля Рима». К 1802 году он отбросил длинные локоны.2-все, кроме одного, который свисал над покатым лбом. После сорока лет он прибавил в весе и иногда использовал свой живот для поддержки руки. Часто, особенно при ходьбе, он сцеплял руки за спиной; это стало настолько привычным, что почти всегда выдавало его на маскараде. Всю жизнь его руки привлекали внимание совершенством кожи и укороченными пальцами; он гордился всеми четырьмя своими конечностями. Однако Лас Кейс, считавший его богом, не мог не улыбаться, глядя на эти «нелепо красивые руки».3

Для генерала он был несуразно мал: его рост составлял всего пять футов и шесть дюймов;4 командование должно было быть в глазах. Кардинал Капрара, прибывший на переговоры по Конкордату, надел «огромные зеленые очки», чтобы смягчить блеск наполеоновских глаз. Генерал Вандамм, опасаясь их гипноза, признавался: «Этот дьявольский человек действует на меня так, что я не могу объяснить себе, в какой степени, хотя я не боюсь ни Бога, ни дьявола, я готов дрожать, как ребенок, в его присутствии, и он может заставить меня пройти сквозь игольное ушко и броситься в огонь».55 У императора был бледный цвет лица, который, однако, скрашивали мускулы, быстро отражавшие — если он того желал — каждый поворот чувств или мыслей. Голова Наполеона была крупной для его роста, но имела хорошую форму; плечи широкие, грудь хорошо развита, что свидетельствовало о крепком телосложении. Одевался он просто, оставляя наряды своим маршалам; его сложная шляпа, расправленная, как сложенная вафля, не имела никаких украшений, кроме трехцветной кокарды.*Обычно он носил серый плащ поверх мундира полковника своей гвардии. На поясе он носил табакерку и время от времени прибегал к ней. Панталонам он предпочитал бриджи до колен и шелковые чулки. Он никогда не носил драгоценностей, но его туфли были подбиты шелком и скреплены пряжками из золота. По одежде, как и по своей окончательной политической философии, он принадлежал к эпохе Древнего режима.

Он был «скрупулезно опрятен в своем лице».7 Он страстно любил теплые ванны, иногда задерживаясь в них на два часа; вероятно, в них он находил облегчение от нервного напряжения, мышечных болей и кожного зуда, которым заразился в Тулоне.8 Он наносил одеколон на шею и туловище, а также на лицо.9 Он был «чрезвычайно умерен» в еде и питье; разбавлял вино водой,10 как древние греки, и обычно уделял обеду всего десять или пятнадцать минут. В походах он ел, когда позволяла случайность, и часто поспешно; иногда это приводило к несварению желудка, причем в самые критические моменты, как в сражениях при Бородине и Лейпциге.11 Он страдал от запоров; в 1797 году к ним добавился геморрой, который, как он утверждал, ему удалось вылечить пиявками.12 «Я никогда не видел его больным», — сказал Меневаль, но добавил: «Он лишь иногда страдал рвотой желчью, которая никогда не оставляла после себя никаких последствий… Некоторое время он опасался, что страдает болезнью мочевого пузыря, поскольку острый воздух гор вызывал у него дизурию; но эти опасения оказались беспочвенными».13 Однако существует множество свидетельств того, что в более поздний период жизни Наполеон страдал воспалением мочевыводящих путей, что иногда приводило к болезненному и неудобному частому мочеиспусканию.14 Его перенапряженные нервы иногда (как в Майнце в 1806 году) срывались в конвульсии, отчасти напоминавшие эпилептические припадки; но сейчас общепризнанно, что он не был подвержен эпилепсии.15