Век Наполеона

В этом возрожденном обществе брак и материнство должны были быть заново освящены, а в качестве их основы и цели должна была быть восстановлена собственность, а не романтическая любовь. Любовь, порожденная физическим влечением юноши и девушки, — это случайность гормонов и совпадений; основывать прочный брак на таком бессистемном и преходящем условии нелепо; это une sottise faite à deux — «глупость, совершенная в паре».138 Многое из этого искусственно навеяно романтической литературой; вероятно, это исчезло бы, если бы мужчины были неграмотными. «Я твердо убежден, что [романтическая] любовь приносит больше вреда, чем пользы, и что было бы благословением… если бы она была изгнана» как причина для объединения мужчины и женщины в пожизненном предприятии по воспитанию детей, приобретению и передаче собственности. «Брак должен быть запрещен лицам, которые знают друг друга менее шести месяцев».139

Наполеон придерживался магометанского взгляда на брак: его назначение — производить обильное потомство в условиях свободы для мужчины и защиты для верной и послушной жены. Церемония бракосочетания, хотя она и может быть гражданской, должна быть торжественной и церемониальной, чтобы подчеркнуть взятое на себя обязательство.14 °Cупруги должны спать вместе; это «оказывает исключительное влияние на супружескую жизнь, гарантирует положение жены и зависимость мужа, сохраняет близость и нравственность»;141 Наполеон следовал этому старому обычаю до тех пор, пока не решил развестись.

Однако даже верной жены мужчине недостаточно. «Я считаю нелепым, что мужчина не может иметь более одной законной жены. Когда она беременна, это все равно, как если бы у мужчины вообще не было жены».142 Многоженство лучше, чем развод или прелюбодеяние. Не должно быть разводов после десяти лет брака. Женщине должен быть разрешен только один развод, и в течение пяти лет после этого ей не разрешается вступать в новый брак.143 Прелюбодеяние со стороны мужа не должно быть достаточным основанием для развода, если только нет дополнительного обстоятельства, что муж держит свою наложницу под одной крышей с женой.144 «Когда муж совершает акт неверности по отношению к жене, он должен признаться ей в этом и раскаяться в своем поступке; тогда все следы вины стираются. Жена гневается, прощает и примиряется с ним; часто она даже выигрывает от этого. Но с неверностью жены дело обстоит иначе. Хорошо, если она признается и раскаивается, но кто знает, не осталось ли что-то еще» в ее разуме или чреве? «Поэтому она не должна и не может прийти к взаимопониманию с ним».145 (Но он дважды простил Жозефину).

Он защищался от женского очарования, придерживаясь магометанского взгляда на женщин. «Мы слишком хорошо относимся к женщинам и тем самым все испортили. Мы сделали все неправильно, возвысив их до своего уровня. Воистину, восточные народы имеют больше ума и здравого смысла, чем мы, объявляя жену фактической собственностью мужа. На самом деле природа сделала женщину нашей рабыней…Женщина дана мужчине, чтобы рожать ему детей;…следовательно, она — его собственность, подобно тому как фруктовое дерево — собственность садовника».146

Все это настолько примитивно (и настолько противоречит биологии, где самка обычно является доминирующим полом, а самец — подсобным поставщиком пищи, иногда съедаемым), что мы с радостью примем уверения Лас Кейса в том, что все это было игривой бравадой или мечтой военного о бесконечных призывниках, вытекающих из плодородных утроб; но это вполне соответствовало взглядам любого корсиканского кондотьера. Кодекс Наполеона настаивал на абсолютной власти мужа над женой и над ее имуществом как на необходимости общественного порядка. «Я всегда считал, — писал Наполеон Жозефине в 1807 году, — что женщина создана для мужчины, а мужчина — для страны, семьи, славы и чести».147 На следующий день после взаимной резни, известной как битва при Фридланде (14 июня 1807 года), Наполеон разработал программу строительства школы в Экуэне «для девочек, которые потеряли своих матерей, и чьи люди слишком бедны, чтобы воспитывать их должным образом».

Чему должны учить девочек в Экуэне? Вы должны начать с религии во всей ее строгости… От образования мы требуем не того, чтобы девочки думали, а того, чтобы они верили. Слабость женского мозга, неустойчивость их идей… их потребность в вечной покорности… все это может быть удовлетворено только религией… Я хочу, чтобы это место производило не женщин очарования, а женщин добродетели; они должны быть привлекательны, потому что у них высокие принципы и горячие сердца, а не потому, что они остроумны или забавны… Кроме того, девочки должны быть обучены письму, арифметике и элементарному французскому языку;… немного истории и географии;… но не латыни… Они должны научиться выполнять все виды женской работы… За единственным исключением директора, все мужчины должны быть исключены из школы… Даже садоводством должны заниматься женщины».148