Век Наполеона

В остальном период с 1809 по 1815 год показывает Бетховена в относительно хорошем расположении духа. В эти годы он часто бывал в доме Франца Брентано, преуспевающего купца и мецената, который иногда помогал Людвигу с кредитом. Жена Франца, Антония, временами оставалась в своей комнате из-за болезни; не раз во время таких приступов Бетховен тихо входил, играл на фортепиано, а затем уходил, не сказав ни слова, поговорив с ней на своем языке. В один из таких случаев он был удивлен, когда во время игры ему на плечи легли руки. Повернувшись, он увидел молодую женщину (тогда ей было двадцать пять лет), хорошенькую, глаза ее светились от удовольствия, когда он играл — даже когда он пел под собственную музыку знаменитый стих Гете об Италии «Kennst du das Land». Это была Элизабет — «Беттина» — Брентано, сестра Франца и Клеменса Брентано, с которым мы еще познакомимся как со знаменитым немецким писателем. Впоследствии она сама выпустила ряд успешных книг, в которых автобиография и художественная литература смешались в неразрывной смеси. Она — наш единственный авторитет для только что рассказанной истории, а также для более позднего эпизода, когда на вечеринке в доме Франца она услышала, как Бетховен рассуждает не только глубокомысленно, но и с порядком и элегантностью, которые обычно ему не приписывают, хотя иногда они встречаются в его письмах. 28 мая 1810 года она восторженно писала о нем Гете, которого знала не только по соседским отношениям с его семьей во Франкфурте, но и по посещению его в Веймаре. Некоторые выдержки из этого знаменитого письма:

Когда я увидел того, о ком сейчас буду говорить с вами, я забыл весь мир…Именно Бетховен, о котором я хочу рассказать вам, заставил меня забыть весь мир и вас….. Он идет далеко впереди культуры человечества. Догоним ли мы его когда-нибудь? Сомневаюсь, но дайте ему дожить до того времени, когда… загадка, лежащая в его душе, будет полностью раскрыта…. тогда, несомненно, он отдаст ключ к своему небесному знанию в наши руки….

Он сам говорил: «Когда я открываю глаза, я должен вздохнуть, потому что то, что я вижу, противоречит моей религии, и я должен презирать мир, который не знает, что музыка — это более высокое откровение, чем мудрость и философия, вино, которое вдохновляет человека на новые генеративные процессы, а я — Бахус, который выжимает это славное вино для человечества и делает его духовно пьяным….. Я не боюсь за свою музыку — она не может встретить злую судьбу. Те, кто понимает ее, должны быть освобождены ею от всех страданий, которые другие тащат за собой…..

«Музыка — это посредник между интеллектуальной и чувственной жизнью. Я хотел бы поговорить об этом с Гете — поймет ли он меня?… Поговорите с Гете обо мне;… попросите его послушать мои симфонии, и он скажет, что я прав, говоря, что музыка — это единственный бесплотный вход в высший мир знаний».

Беттина передала Гете эти восторги Бетховена и добавила: «Порадуйте меня скорым ответом, который покажет Бетховену, что вы его цените». Гете ответил 6 июня 1810 года:

Твое письмо, горячо любимое дитя, пришло ко мне в счастливое время. Ты очень старалась изобразить мне великую и прекрасную природу в ее достижениях и стремлениях…Я не испытываю никакого желания противоречить тому, что я могу понять из твоего торопливого взрыва; напротив, я предпочел бы в настоящее время признать согласие между моей природой и той, которая узнаваема в этих многообразных высказываниях. Обычный человеческий ум, возможно, найдет в них противоречия; но перед тем, что произносит человек, одержимый таким демоном, обычный обыватель должен стоять в благоговении….. Передайте Бетховену мой самый сердечный привет и скажите, что я охотно пойду на жертвы, чтобы иметь с ним знакомство….. Возможно, вам удастся убедить его совершить путешествие в Карлсбад, куда я езжу почти каждый год и где у меня было бы больше всего свободного времени, чтобы послушать его и поучиться у него.37

Бетховену не удалось попасть в Карлсбад, но два величайших художника своего времени встретились в Теплице (водопой в Богемии) в июле 1812 года. Гете посетил там жилище Бетховена и в письме к жене высказал свое первое впечатление: «Более эгоцентричного, энергичного, искреннего художника я никогда не видел. Я прекрасно понимаю, насколько необычным должно быть его отношение к миру».38 21 и 23 июля он провел вечера с Бетховеном, который, по его словам, «играл восхитительно». Известна история о том, как во время одной из их совместных прогулок,