Век невинности

«Я давно хотела поговорить с вами об этом. Я вполне осознаю, что порой, когда двое по-настоящему любят друг друга, обстоятельства могут складываться не в их пользу. И если они не хотят считаться с людской молвой — это вполне оправдано… Я все это говорю к тому, что если вы чувствуете себя связанным… связанным каким-либо обязательством перед дамой, о которой мы говорили, и если… если есть способ его выполнить, пусть даже ценой развода… Ньюлэнд, не бросайте ее ради меня!»

Так она вспомнила тот давно забытый всеми эпизод — его связь с миссис Торли Рашворт! Все это отошло в прошлое, и Ачер был удивлен и вместе с тем тронут, что она все еще об этом беспокоится. В этом в высшей степени гуманном отношении дочери Велландов к бывшей любовнице Ачера и заключался весь парадокс. Она ведь даже предложила ему жениться на этой женщине! И не будь его голова занята другими мыслями, он непременно подумал бы на досуге об этом чуде. Ачер все еще никак не мог опомниться: ему казалось, что он чуть было не сорвался в пропасть. Но он совершенно по-новому взглянул на эту молодую девушку, переживавшую самую светлую и незабываемую пору своего девичества. Женщины — вечная загадка!

Он немного помолчал, а потом тихо произнес:

«Я не давал обязательств, по крайней мере тех, которые вы имеете в виду. Подобные ситуации не такие уж простые, как кажутся на первый взгляд… Но какая теперь разница? Вы так великодушны, Мэй, и за это я люблю вас еще больше! Я вижу, что вы тоже презираете условности! И это правильно, ибо каждый конкретный случай нужно рассматривать отдельно и принимать адекватное решение, отбрасывая в сторону глупые стереотипы… И я хочу подчеркнуть, что у каждой женщины есть право на выбор», — тут он поднялся, взволнованный оборотом, который приняли его собственные мысли, и, посмотрев на нее с улыбкой, продолжал:

«Раз вам, любовь моя, дано понять такие сложные вещи, я призываю вас поразмыслить над тем, стоит ли нам идти на поводу у ваших родных и откладывать свадьбу на неопределенный срок. Ничто не должно помешать нам соединиться, и чем скорее это произойдет, — тем лучше!»

Щечки Мэй порозовели, и она вся расцвела от радости под его взглядом. Склонившись над ней, он заглянул в ее глаза и увидел, что они полны слез. Она плакала от счастья! Но от женского величия не осталось и следа: ему на смену пришли девичья застенчивость и робость. Ачер вдруг понял, что она проявляет храбрость лишь тогда, когда встает на защиту других, а сама за себя постоять не может. Она и без того сказала ему больше, чем позволяли приличия и воспитание; и стоило лишь ему попытаться ее успокоить, как при первых же его ласковых словах она снова стала такой, какой он привык ее видеть — зависимой и послушной. Так расшалившийся ребенок успокаивается, когда находит защиту в материнских объятиях.

Ачер устал упрашивать Мэй. К тому же он был огорчен исчезновением того отважного существа, которое взглянуло на него из глубины ее прозрачных глаз. И Мэй как будто догадывалась о постигшем его разочаровании. Но она не знала, чем ему помочь. Они оба поднялись и, храня молчание, отправились домой.

Глава семнадцатая

«Твоя кузина, графиня Оленская, навестила нашу матушку, пока ты был в отъезде», — поспешила сообщить своему брату последние известия Дженни в вечер его возвращения.

Молодой человек, ужинавший в кругу семьи, с удивлением воззрился на мать, а та, опустив глаза, принялась внимательно изучать тарелку. Миссис Ачер не считала свою оторванность от внешнего мира достаточным основанием для того, чтобы все о ней забыли. И Ньюлэнд догадывался, что она немного раздражена тем, как он воспринял эту новость о визите мадам Оленской.

«Одета она была в черное бархатное платье с янтарными пуговицами. Руки она прятала в крохотную зеленую муфточку, сшитую из обезьяней шкуры. Мне еще не приходилось видеть ее такой стильной, — продолжала Дженни. — Она приехала одна, в воскресенье рано утром. Хорошо, что в камине горел огонь, и гостиная была освещена! С собой она привезла совершенно новую, еще не распечатанную колоду карт. Графиня заявила, что желает познакомиться с семьей человека, который сделал ей столько добра!»

Ньюлэнд рассмеялся.

«Мадам Оленская всегда так говорит о своих друзьях, — сказал он. — Она счастлива снова быть среди нас!»

«Да, именно это она нам и сказала, — кивнула в ответ миссис Ачер. — Кажется, ей здесь очень нравится!»

«А я надеюсь, что она понравилась вам, матушка».

Миссис Ачер поджала губы.

«Она, конечно, очень старалась произвести на нас благоприятное впечатление. И ее совсем не смущало, что перед ней — пожилая леди».

«Мама считает, что графиня Оленская не такая простая, какой хочет казаться», — вмешалась в разговор Дженни, не спуская глаз с лица брата.

«Возможно, я слишком старомодна, чтобы понять ее. А вообще мой идеал — это Мэй Велланд,» — заметила миссис Ачер.

«О! — воскликнул Ньюлэнд. — Они такие разные!»

Ачер привез с собой из Сан-Августина множество посланий для старой миссис Мингот, и дня через два после своего возвращения в город он нанес ей визит.