«Оставь вино, прислушайся, Страбон:Шагает двадцать третий легион».Старик-центурион при сих словахОтвел глаза от кубка и в сердцахОб стол ударил кулачищем: «Нет!Тот легион пропал — простыл и след!Все в первый год сражений полегли,А мертвым не подняться из земли.Хоть в Риме помнят павших сыновей,Нам сострадание куда нужней.Мы, миновав и стрелы, и полон,Любуемся на новый легион:Лентяи, трусы, слабаки, ворье,Ни меч держать не могут, ни копье!Отвага, честь и сила — где они?Увы, теперь не то, что в оны дни:Свиные рыла бродят у окна.Вот так-то, Гракх. Налей еще вина!»Ответил Гракх: «Ты не в себе, Страбон.Опомнись. Легион есть легион.Ты их ругаешь, пьяный, как Силен, —Но пьянством не добьешься перемен.Страбон, доверься им. Покуда РимНа месте — легион непобедим.И в осень этот самый легионПогонит Верцингеторикса вон!»
РОБЕРТ УИЛЬЯМ СЕРВИС (1874–1958)
В «ЗОЛОТОЙ СВИНЬЕ»
Женившись, я попал в зятьяК хозяину пивной.Старик помре — и нынче яКабатчик записной.Стою за стойкою — толстякС сигарою зажженной,А сбоку — шепот: «Не пустяк:Пивнуху — в жены!»Но что за жизнь с моей женой:Свободе путь закрыв,Смирять приходится любойЕстественный порыв.Какой скандал!.. Ну, пощипалСлужанку за бутоны…Будь проклят день, когда я взялПивнуху в жены!Я — главный в «Золотой свинье»,Я — «мистер», хошь не хошь.Хоть пива вдосталь — в питиеВеселья ни на грош.Кто должен хлеб свой добыватьВ поту, всех благ лишенный,Избави Господи вас братьПивнуху в жены!