Век перевода. Выпуск 2

Жизнь бедняка полна невзгод,
И горю — края нет.
Несет рыбак из бурных вод
Нехитрый свой обед.

Как саван, вьются облака,

Луна ползет, бледна.
И в вое ветра — лишь тоска
Занудная слышна.

Стон — над ручьями среди тьмы,

Скрип — в птичьих голосах,
И ищут Аррана[17] холмы
Опоры в небесах.

Боюсь взглянуть: в той стороне —

И рев, и плеск, и шум.
Приносит ветер думы мне —
И нету горше дум.

Там в море парни в эту ночь —

И благоверный мой.
О Боже! Чем же им помочь?
Верни их всех домой!

Вот ночка! Проблеска в ней нет!

Как путь найдут сквозь тьму?
Чтоб вел домой их яркий свет,
Я лампу подниму.

Порывы ветра так резки,

И мрак не поредел.
Там бьются с морем рыбаки,
Молитва — мой удел.

Про то проведает не всяк —

Как нищета страшна,
Как с ней сражается рыбак
И как — его жена.

Мой брат шел ночью штормовой,

Второй и третий брат —
Хлеб добывать нелегкий свой.
И не пришли назад.

Неужто, Боже, вновь беда,

И не придут они?
Как — не спрошу я никогда.
Но я прошу — верни!

Свой глас возвысь, всесильный Бог,

И шторм угомони.
Избавь же сердце от тревог —
Скорее их верни!

ЯРОСЛАВ ВРХЛИЦКИЙ {176} (1853–1912)

Тропинка у леса

Бежит тропинка, меж теней скрываясь.
И счастлив я, застывший при луне,
Когда листок, с высоких крон срываясь,
Летит — и на лицо ложится мне.

Зайдется сердце радостью и смехом —

Деревья ликованием взбодрят.
Я знаю, как скала болтает с эхом
И что друг другу кроны говорят.

А предо мной тропинкою лесною

Шли двое — счастьем скованы уста,
Шли так, как ходят летом под луною,
Лишь розы в их сердцах и чистота.

Вниз устремлен был взгляд ее прекрасный,

Коса струилась — ручейка живей,
Деревья вслед кивали им согласно,
Благословляя шелестом ветвей.

Рука в руке. Из темных крон взирая,

К ним прикасалась тишина тайком —
Как будто мотылек, цветком играя,
Иль ветер — серебристым колоском.

Шли — а вокруг всё клевером белело,

И ароматы леса ветер нес,
Над соснами заря полоской тлела,
И земляники взгляд блестел от слез…

За поворотом скрылись. И настали

Вдруг сумерки, и из лесной глуши: —
Ступайте с Богом! — кроны им шептали,
И в кущах дрозд распелся от души.

Листок, лица коснувшись, обернулся

Предчувствием и песней, как во сне.
И ветер еле слышно всколыхнулся,
Их счастьем наполняя душу мне.

АЛЕКСЕЙ ПРОКОПЬЕВ {177}

АНДРЕАС ГРИФИУС {178} (1616–1664)

Из первой книги сонетов

V. О теле Господа

Bidermanni. Eheu! flebile funus[18]