Век перевода. Выпуск 2

Он порою ладонью к моей щеке
прикоснется, и станет тепло.
Словно ветер, придет, пропадет вдалеке,
только напишет на зыбком песке:
«Кондвирамур[2]

, тяжело!»

Бывает, что лето подходит к концу,

медный замок вдали встает;
но подсолнухи-стражи, лицом к лицу,
оберегают дорогу к дворцу,
замкнувшему створки ворот.

Меж георгинов и темной листвы —

путь: горящая полоса.
Что же, феи, со мною наделали вы:
что за шум мне мерещится — звон тетивы
иль волшебного колеса?

Парсифаль, неужели потерян твой след,

неужели забыт, как назло?
Машут крыльями окна и множится свет,
но зеркальная мощь возрастает в ответ…
Кондвирамур, тяжело!

II

Замок мой маленький гордость хранит:
целься, вращаясь, в надир и в зенит,
ярче сияй на орбите;
ну-ка, к работе,
духи без плоти:
льните друг к другу,
мчитесь по кругу,
пряжу труда берегите!

Древним созвездьям тесны небеса:

вижу Большого и Малого Пса
полные магией взгляды.
Ранее срока
чахнет осока —
блещет звериной
песьей уриной,
но убегают Плеяды.

Бремя страдания не упусти:

кольник[3] с метелицей в жгут заплети,
истину вызнаешь скоро,
нынче — в скарлатных
жабах отвратных,
завтра же — в юных
золоторунных
пленницах стада Клингсора.

III

Распускается лилея,
рвется в жизнь и в рост,
ослепительно светлея,
то робея, то смелея,
пенится врасхлест.

Небосвод угрюм и хмур, —

не страшись, Кондвирамур!
Пусть сорняк гнилые остья
тянет от земли;
жертвам лжи, обмана, злости —
башня из слоновой кости
светится вдали.

Лес печален и понур, —

но смелей, Кондвирамур!

Шлемник с таволгою строго

восстают стеной.
Не слышна ли песня рога,
не намечена ль дорога
тропкой просяной?

Повторяй же, трубадур:

«Парсифаль, Кондвирамур!..»

Дафна [4] , летний солнцеворот

I…UT ERUAM ТЕ [5]

Бога молитва не тронет,
бог распалился вконец.
Не через миг ли догонит,
в ноги беглянке уронит
руту и колкий волчец?

Спрятаться в зелени сада,

низкий забор одолев, —
в дикой листве винограда
есть для погони преграда:
львиный разинутый зев.

Яблоки зрелости ранней

юную грудь выдают, —
скройся от силы желаний:
есть меж Деметриных дланей
синий волшебный приют.

Верно ль, что дверца открыта?

Там ли мерцают крыла?
Здесь, только здесь и защита,
коль годовая орбита
год в этот миг привела.

Дни чередою горошин

сыплются: жидкий огонь —
зелен, прохладен, непрошен —
как подаяние брошен
зрелому лету в ладонь.

II. JOANNES EST NOMEN EIUS [6]